Воспоминания в двух книгах - стр. 35
Ввиду значительности пространства, занимаемого Петербургом, полиция не могла гарантировать безопасности всем членам императорской семьи за пределами их дворцов. Великие князья просили государя переселиться в Гатчинский дворец, но доверчивый Александр II, унаследовавший от своего отца его храбрость, наотрез отказался покинуть столицу и изменить маршрут своих ежедневных прогулок. Он категорически настаивал на неизменности обычного образа жизни, включая прогулки в Летнем саду и воскресные парады войск гвардии. То, что мой отец должен был неизменно сопровождать государя во время этих воскресных парадов, приводило мою матушку в невероятный ужас, а отец подсмеивался над ее страхами, ссылаясь на непоколебимую верность армии. Но женский инстинкт оказался сильнее логики.
– Я не боюсь ни офицеров, ни солдат, – говорила мать, – но я не верю полиции, в особенности в воскресные дни. Путь к Марсову полю достаточно длинен, чтобы все местные нигилисты могли видеть ваш проезд по улицам. Я ни в коем случае не могу рисковать жизнью детей, они должны оставаться дома и не ездить на парады.
В воскресенье 1 марта 1881 года мой отец поехал, по своему обыкновению, на парад в половине второго. Мы же, мальчики, решили отправиться с Ники и его матерью кататься на коньках. Мы должны были зайти за ними во дворец после трех часов дня.
Ровно в три часа раздался звук сильнейшего взрыва.
– Это бомба! – сказал мой брат Георгий.
В тот же момент еще более сильный взрыв потряс стекла окон в нашей комнате. Мы кинулись на улицу, но были остановлены воспитателем. Через минуту в комнату вбежал запыхавшийся лакей.
– Государь убит! – крикнул он. – И великий князь Михаил Николаевич тоже! Их тела доставлены в Зимний дворец.
На его крик мать выбежала из соседней комнаты. Мы все бросились к стоявшей у подъезда карете и помчались в Зимний дворец. По дороге нас обогнал батальон л. – гв. Преображенского полка, который, с ружьями наперевес, бежал в том же направлении.
Толпы народа собирались вокруг Зимнего дворца. Женщины истерически кричали. Мы вошли через один из боковых входов. Вопросы были излишни: большие пятна черной крови указывали нам путь по мраморным ступеням и потом вдоль по коридору в кабинет государя. Отец стоял там в дверях, отдавая приказания служащим. Он обнял матушку, а она, потрясенная тем, что он невредим, упала в обморок.
Император Александр II лежал на диване у стола. Он был в бессознательном состоянии. Три доктора суетились около него, но было очевидно, что государя нельзя спасти. Ему оставалось несколько минут жизни. Вид его был ужасен: правая нога оторвана, левая разбита, бесчисленные раны покрывали лицо и голову. Один глаз был закрыт, другой – смотрел перед собой без всякого выражения.