Воспоминания о С. Н. Рерихе. Сборник, посвященный 100-летию со дня рождения С. Н. Рериха - стр. 42
Многократно, говоря о самосовершенствовании, Святослав Николаевич рассказывал о своем отце: «Николай Константинович всегда ставил искусство жизни выше всякого другого искусства. То есть он был не только великим художником, он был, прежде всего, великим художником жизни». В год празднования 100-летнего юбилея Николая Константиновича, выступая со сцены Большого театра, Святослав Николаевич назвал отца «совершенным человеком»: «Надо было знать Николая Константиновича, нужно было с ним жить, чтобы действительно оценить эту изумительную личность, замечательную во всех своих гранях и замечательную по своей человечности! Для меня он олицетворял как бы совершенного человека – то, о чем говорили в свое время Конфуций и другие люди, которые представляли себе, каким должен быть, каким может быть совершенный человек». Тогда же, касаясь пространного доклада академика В. С. Кеменова о деятельности Николая Константиновича, Святослав Николаевич добавил, что «он был замечательный человек, но он был не один! У него была верная сотрудница – моя матушка Елена Ивановна. Вместе они провели всю свою жизнь и с самого начала слились в прекрасный союз – единый общий подвиг. Даже в очень трудные минуты жизни Николай Константинович всегда оставался самим собой, вполне уравновешенным, вполне гармоничным человеком. Он никогда не волновался и поэтому мог спокойно решать сложнейшие задачи в очень трудные моменты и находить самые лучшие решения».
В молодые годы моей жизни, когда я еще училась в Латвийской академии художеств, Святослав Николаевич особенно сильно воздействовал на меня как пример настоящего художника. Представители западной школы, к которым уже тогда относилось большинство преподавателей и студентов нашей академии, оставляли живописи только проблемы художественной формы и цвета, негативно относясь к идейной стороне и считая все это не делом живописи, а скорее кино, театра или литературы. Потому на лекциях Святослава Николаевича, знакомясь с его мировоззрением, с «мышлением цветом», я уже в те годы обрела полную ясность в различии между подлинным искусством – целостным единством, объединяющим мысль – содержание и цветоформу, и модным формотворчеством, безыдейным трюкачеством красками. «Ослепительна радуга цвета. Потому я верю в цвет. Когда стараюсь представить новые мысли о чем-то, я мыслю в цвете. Сюжеты связаны вместе цветом. Мысль приходит с цветом. Я не ищу в эксперименте, чтобы передать что-то. Все уже решено само – проекция моих мыслей», – говорил в своей лекции на выставке в Ленинграде в 1960 году Святослав Николаевич.