Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне. 1939–1945 - стр. 65
Тщательное изучение истории Первой мировой войны дало мне некоторое представление о психологии участников боевых действий. О нашей армии я, исходя из личного опыта, знал достаточно. О противниках же с Запада у меня тоже сформировались некоторые представления – совершенно верные, как показали события 1940 года. Несмотря на то что своей победой в 1918 году неприятель был обязан танкам, занимался он с тех пор в основном вопросами позиционной войны.
Французская армия была самой крупной в Западной Европе; танков у французов тоже было больше всех.
В распоряжении объединенных англо-французских сил в мае 1940 года было примерно 4000 бронемашин; в немецкой же армии их было на тот момент 2800, считая бронемашины разведки, а на момент начала наступления боеспособны были лишь 2200 машин. Так что количеством мы врагу уступали, к тому же французские танки превосходили наши толщиной брони и калибром орудий, хотя несколько уступали в скорости и маневренности (см. приложение 3). Причем французы не только обладали самыми мощными мобильными частями, но и построили самую сильную в мире линию укреплений – линию Мажино. Деньги, вложенные в ее строительство, лучше было бы потратить на модернизацию и усиление мобильных войск.
Предложения де Голля, Даладье и прочих в этой области были проигнорированы. Из этого следует сделать вывод, что французское руководство либо не смогло, либо не захотело понять значение танков в современной войне. В любом случае, из всего, что я слышал об их крупномасштабных маневpax, я сделал вывод, что командование французов обучало своих солдат как наступать, так и обороняться осторожно, по плану, на основе определенных, заранее обговоренных условий. Перед принятием любого решения им требовалась полная информация о боевом порядке и намерениях противника. А после принятия решения его следовало реализовывать точно по плану, методично, причем не только на этапе переброски и построения войск, но и даже во время артподготовки и собственно наступления (или оборонительных действий, в зависимости от задачи). Эта мания все планировать и контролировать, ничего не оставляя на волю случая, привела к тому, что бронетанковые войска заняли в армии такое положение, при котором не могли нарушить заранее принятую схему и оказались намертво увязанными с пехотными дивизиями. Лишь небольшая часть французских бронетанковых войск была правильно организована для оперативных действий.
Поэтому, что касается французов, немецкое командование вполне могло рассчитывать, что их оборона будет основана на укрепленных позициях и проводиться в жестких рамках доктрины. Доктрина эта была выработана в ходе уроков Первой мировой войны, уроков позиционного противостояния, переоценки огневой мощи и недооценки маневренности.