Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1

Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1845. № 277. 8 дек.

Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1846. № 4. 5 янв.

Библиотека для чтения. 1848. Т. 86. Отд. I. С. 165.

[Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни. СПб., 1846. Ч. 1] // Финский вестник. 1846. Т. 7. Отд. V. С. 32.

Вигель Ф. Ф. Воспоминания Филиппа Филипповича Вигеля. М., 1864–1865. Ч. 1–7; Дмитриев И. И. Взгляд на мою жизнь. М., 1866; Греч Н. И. Записки о моей жизни. СПб., 1886; Глинка С. Н. Записки. СПб., 1895.

Булгарин Ф. О общеполезном предприятии книгопродавца А. Ф. Смирдина // Северная пчела. 1833. № 300. 30 дек.

См. отражение этих событий: Никитенко А. В. Дневник: В 3 т. М., 1955. Т. 1. С. 244, 251, 272–276.

Переписка Н. И. Греча и Ф. В. Булгарина // Рейтблат А. И. Фаддей Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. М., 2016. С. 399.

Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение / Публ., сост., предисл. и коммент. А. И. Рейтблата. М., 1998. С. 467.

Греч Н. И. Воспоминания юности // Новогодник. СПб., 1839. С. 218.

Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение. С. 470.

См., например: Воспоминания о незабвенном Александре Сергеевиче Грибоедове // Сын отечества и Северный архив. 1830. № 1. С. 3–42; Воспоминания о Д. М. Княжевиче // Северная пчела. 1844. № 279. 8 дек.; Воспоминания об Иване Андреевиче Крылове и беглый взгляд на характеристику его сочинений // Северная пчела. 1845. № 8, 9. 11, 12 янв.

См.: Встреча с Карамзиным // Альбом северных муз. СПб., 1828. С. 137–168; Как люди дружатся (из воспоминаний Ф. Б.) // Северная пчела. 1837. № 47. 2 марта.

Вяземский П. А. Сочинения: В 2 т. М., 1982. Т. 1. С. 240.

Вацуро В. Э. Встреча (Из комментариев к мемуарам о Карамзине) // Вацуро В. Э. Записки комментатора. СПб., 1994. С. 135.

См.: Ф. Б. Знакомство с Наполеоном на аванпостах под Бауценом 21 мая (н. с.) 1813 года (Из записок польского офицера, находящихся еще в рукописи) // Сын отечества. 1822. № 41. С. 13–20; Ф. Б. Невольное убийство: истинное происшествие (Отрывок из моих записок) // Северная пчела. 1825. № 78. 30 июня; Ф. Б. Ужасная ночь (Отрывок из рукописи «Военные рассказы и воспоминания») // Северная пчела. 1826. № 7, 8. 16, 19 янв.; Ф. Б. Опасность в чужой беде (Отрывок из рукописи «Воспоминания и проч.») // Северная пчела. 1826. № 110. 14 сент. В «Воспоминаниях об Испании», несмотря на название не являвшихся мемуарами, автор обещал читателю полное издание своих записок (Булгарин Ф. Воспоминания об Испании. СПб., 1823. С. 31).

Булгарин Ф. Театральные воспоминания моей юности // Пантеон русского и всех европейских театров. 1840. Т. 1. Кн. 3. С. 9–29.

Беглый взгляд на время, протекшее между 1800 и 1840 годами (Воспоминание в Новый год) // Северная пчела. 1840. № 1. 2 янв. (Атрибутировано Булгарину А. И. Рейтблатом.)

См.: Письма Булгарина к Н. И. Шенигу // Рейтблат А. И. Указ. соч. С. 270–271.

См.: Греч Н. [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина: В 2 ч. СПб., 1846] // Северная пчела. 1846. № 147. 4 июля.

Пантеон русского и всех европейских театров. 1840. Ч. IV. С. 3–42.

Ф. Б. Объявление от издателя // Литературные листки. 1824. № 3. С. 72.

Ф. Б. Прав или виноват? // Северная пчела. 1840. № 81, 82. 10, 11 апр. Скорее всего, пьеса Полевого, как и рассказ Булгарина, были ответом на критику их литературной деятельности (в особенности упреки касались Булгарина) в «Berliner Figaro» (1840. № 80), см. появившуюся тогда же отповедь немецкому изданию: Журнальная мозаика // Северная пчела. 1840. № 82. 11 апр.

Из бумаг С. П. Шевырева // Русский архив. 1878. № 5. С. 48.

Булгарин Ф. Письмо к М. А. Дондукову-Корсакову от 20 ноября 1841 года // ОР РНБ. Ф. 391. Оп. 1. Ед. хр. 112. Л. 1–1 об.; фрагмент письма см. в: Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма. Князь Одоевский. Мыслитель. Писатель. М., 1913. Т. 1, ч. 2. С. 421.

Отчет Императорской Публичной библиотеки за 1892 г. СПб., 1895. Прилож. С. 53–55.

Там же. С. 56–57.

50.20. [Булгарин Ф. В.?] Кастриот, названный Скандербегом // Северный архив. 1822. Ч. II. № 9. С. 161–180; № 10. С. 243–255.

Рейтблат А. И. «Поляк примерный» // Рейтблат А. И. Фаддей Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. С. 175.

Федута А. И. Перамога i параза здравага сэнсу, або вяртанне Булгарына // Булгарын Ф. Выбранае / Укладанне, прадмова i каментар А. Фядуты. Мiнск, 2003. С. 5–42; Глушковский П. Ф. В. Булгарин в русско-польских отношениях первой половины XIX века: эволюция идентичности и политических воззрений. СПб., 2013.

Глушковский П. Указ. соч. С. 63, 91.

Русские письма Ф. Б. // Северная пчела. 1843. № 254–256. 11–13 нояб.

Там же // Северная пчела. 1843. № 256. 13 нояб.

Булгарин Ф. В. Суворов. СПб., 1843. С. 89.

Так, у И. В. Лопухина детству и юности посвящены две страницы мемуаров (см.: Записки сенатора И. В. Лопухина. М., 1990), а И. И. Дмитриев даже специально отметил, что уделил некоторое внимание этому периоду, полагая, что это может быть любопытно коллегам-литераторам (Дмитриев И. И. Взгляд на мою жизнь // Дмитриев И. И. Сочинения. М., 1986. С. 281). Симптоматично, что мемуарный очерк С. Н. Глинки, посвященный его кадетскому детству, появляется в том же 1845 г., см.: Корпусные воспоминания (Из записок С. Н. Глинки) // Журнал Министерства народного просвещения. Прибавл. 1845. Кн. 1. Отд. литературное. С. 3–28.

Греч Н. И. Записки о моей жизни. М.; Л., 1930. С. 666.

Среди русских генералов Вороновых (или имевших близкую по звучанию фамилию) нет ни одного убитого в годы детства Булгарина, см.: Волков С. В. Генералитет Российской империи: энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. М., 2010. Т. 1. С. 292–295.

Гинзбург Л. Вяземский-литератор // «Младоформалисты»: Русская проза / Сост. Я. Левченко. СПб., 2007. С. 149.

Греч Н. И. Записки о моей жизни. С. 675.

См.: Вершинина Н. Л. Одиссея Булгарина // Булгарин Ф. В. Лицевая сторона и изнанка рода человеческого / Сост., вступ. ст., коммент. Н. Л. Вершининой. М., 2007. С. 24–25.

См. в настоящем издании рецензию Полевого на «Воспоминания» Булгарина.

Письма Ф. В. Булгарина // Русская старина. 1909. № 11. С. 349.

Греч Н. И. Записки о моей жизни. С. 696–697.

Булгарин Ф. В. Письма к И. П. Быстрову // ОР РНБ. Ф. 119. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 33. Оленин, действительно, завершил свой труд этой цитатой, см.: Оленин А. Н. Письмо к графу А. И. Мусину-Пушкину о камне Тмутараканском, найденном на острове Тамань в 1792 году. СПб., 1806. С. 28.

Булгарин Ф. В. Письма к А. В. Висковатову // ОР РГБ. Ф. 53. Карт. 6338. Ед. хр. 1. Л. 213–215.

А. И. Михайловский-Данилевский прислал Булгарину по его просьбе «правдивый рассказ об Аустерлице» и событиях, сопровождавших битву, см. об этом: Русская старина. 1905. № 4. С. 216.

См.: [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни. СПб., 1846–1848. Пять частей] // Военный журнал. 1848. № 6. С. 144.

См., к примеру: Богданович М. И. История царствования императора Александра I: В 6 т. СПб., 1869. Т. 2. С. 69; Бобровский П. О. История лейб-гвардии Уланского ее величества императрицы Александры Федоровны полка: В 2 т. СПб., 1903. Т. 1. С. 58–59.

Шевырев С. П. Итальянские впечатления / Вступ. ст., подгот. текста, сост. и примеч. М. И. Медового. СПб., 2006. С. 99. См. также критический отзыв В. Н. Майкова об «импровизации», которая заставляет сомневаться в правдивости мемуаров Булгарина ([Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни. СПб., 1847. Ч. 3] // Отечественные записки. 1847. Т. 50. Отд. VI. С. 65).

РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Д. 109. Л. 1. Цит. по: Глушковский П. Указ. соч. С. 111.

[Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни. Часть шестая] // Библиотека для чтения. 1850. Т. 99. Отд. VI. С. 42–43.

См.: Греч Н. И. Записки о моей жизни. М.; Л., 1930. С. 649; см. также запись от 9 июня 1821 г. в дневнике О. М. Сомова (Вацуро В. Э. С. Д. П. : Из истории литературного быта пушкинской поры. М., 1989. С. 124).

См. статью Грота в настоящем издании.

См.: Греч Н. [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина: В 2 ч. СПб., 1846]; см также: [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. 3 части. Статья I] // Сын отечества. 1847. Т. 2. Кн. 3. Отд. 6. С. 22–41.

Бородкин М. М. История Финляндии 1801–1825. Время императора Александра I. СПб., 1909. С. 293.

Булгарин Ф. Смерть Лопатинского. Эпизод войны в Финляндии 1808 г. (Военный рассказ) // Сын отечества. 1823. № 30. С. 151–162.

Ф. Б. [Рец. на: Мнемозина, собрание сочинений в стихах и прозе, издаваемая кн. В. Одоевским и В. Кюхельбекером. Ч. I. М., 1824] // Литературные листки. 1824. № 5. С. 183.

Северный архив. 1826. Ч. 21. № 9. С. 3–34; № 10. С. 109–146.

Булгарин Ф. В. Сочинения: В 10 ч. СПб., 1827. Ч. 1. С. 163–181.

Булгарин Ф. В. Сочинения: В 12 ч. Изд. 2‐е, испр. СПб., 1830. Ч. 12. С. 81–167.

Об отношениях Булгарина с А. А. Закревским см.: Дорожные впечатления Ф. Б. // Северная пчела. 1854. № 47. 23 февр.

Давыдов Д. В. Воспоминание о Кульневе в Финляндии. (Из военных моих записок) 1808‐й год // Сын отечества. 1838. Т. 3. Отд. III. С. 165–166.

Михайловский-Данилевский А. И. Описание Финляндской войны на сухом пути и на море в 1808 и 1809 годах. СПб., 1841.

Михайловский-Данилевский А. И. Описание Финляндской войны на сухом пути и на море в 1808 и 1809 годах. С. 248–255.

Ср. мнение, что партизанской войны не было и что это миф, созданный историками: Кяйвяряйнен И. И. Международные отношения на Севере Европы в начале XIX века и присоединение Финляндии к России в 1809 году. Петрозаводск, 1965. С. 5 и далее.

См., к примеру, новейшие биографии, вышедшие в серии «ЖЗЛ»: Анисимов Е. В. Генерал Багратион: Жизнь и война. М., 2008; Нечаев С. Ю. Барклай-де-Толли. М., 2011.

В романе «Петр Иванович Выжигин» (СПб., 1831) Булгарин одним из первых в русской литературе предпринял попытку объективного изображения непопулярного полководца.

Булгарин Ф. В. Путевые записки в поездку из Дерпта в Белоруссию весною 1835 года // Северная пчела. 1835. № 189. 24 авг.

Давыдов Д. В. Указ. соч. С. 187.

Тем не менее племянник Петра и Михаила Долгоруковых П. В. Долгоруков в письме к Булгарину от 18 октября 1848 г., указав на его ошибку, писал: «Чтение Воспоминаний ваших доставило мне истинное наслаждение. <…> Я поражен был истиною, которою проникнуты у Вас события и характеры. Читая книгу Вашу, можно забыться: кажется живешь в ту эпоху, видишь деятелей времени и беседуешь с ними всеми» (РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Ед. хр. 270).

Булгарин Ф. В. Летняя прогулка по Финляндии и Швеции в 1838 году. СПб., 1839. Ч. 2. С. 111–113.

Ср. мнение современных исследователей о том, что до Ордина «принято было писать либо о русско-шведской, либо о финляндской войне, но ни одному из авторов, включая непосредственных участников боевых действий, не пришло в голову говорить о покорении Финляндии» (Такала И. Р., Соломещ И. М. «Неизвестная война»? Два века российской историографии русско-шведской войны 1808–1809 годов // Российская история. 2009. № 3. С. 67).

Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М., 1991. С. 55–56; Вигель Ф. Ф. Записки. М., 2003. Кн. 1. С. 450, 473.

Bulgarin F. Sotilaan sydän: Suomen sodasta Engelin Helsinkiin. Helsinki, 1996.

Салупере М. Ф. В. Булгарин в Лифляндии и Эстляндии // Русские в Эстонии на пороге XXI века: прошлое, настоящее, будущее. Таллинн, 2000. С. 159.

Так, в пятой части (гл. 5) при упоминании И. Ф. Паскевича и М. С. Воронцова он замечал: «О них я буду говорить в свое время и докажу их искреннюю любовь к просвещению и литературе», такое же обещание в этой главе относилось к А. И. Тургеневу, и к А.Е Измайлову в «Северной пчеле»: «В моих “Воспоминаниях” я скажу о А. Е. Измайлове больше» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1849. № 142. 30 июня).

См.: Цензура и Булгарин 1848–1851 гг. // Русская старина. 1871. Т. IV. № 11. С. 520–523.

См. об этом: Корф М. О воспоминаниях г. Булгарина касательно графа М. М. Сперанского (статья републикована в настоящем издании).

Цензура и Булгарин 1848–1851 гг. С. 520.

В одной из своих газетных публикаций он еще раз напомнил о себе как о русском офицере (а не французском капитане), рассказав о радостной встрече в Дерпте с уланским полком, следовавшим на подавление восстания в Венгрии, с которым ему когда-то довелось сделать кампании в Пруссии и Финляндии (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1849. № 135. 20 июня).

Северная пчела. 1854. № 12. 16 янв.

[Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни. СПб., 1849. Ч. 6] // Современник. 1850. Т. 19. № 1. Отд. V. С. 7, 10–11.

На авантюрное начало мемуарного героя Булгарина и его жизненной мотивации как центральное для понимания «Воспоминаний» обратил внимание анонимный рецензент «Финского вестника» (см.: [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни. СПб., 1846. Ч. 1, 2] // Финский вестник. 1846. Т. 7. Отд. V. С. 36, 42; Т. 8. Отд. V. С. 53).

[Плетнев П. А.] [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни. СПб., 1846. Ч. 1] // Современник. 1846. Т. 41. С. 136.

См. рецензию Н. А. Полевого в настоящем издании.

Библиографические и журнальные известия // Отечественные записки. 1846. Т. 44. Отд. VI. С. 82–89.

Греч Н. [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина: В 2 ч. СПб., 1846].

Цензоры А. Л. Крылов и А. И. Мехелин доносили в цензурный комитет: «Автор этой статьи предположил разобрать не собственно сочинения г. Булгарина, а более методу действий его на литературном поприще <…>. Цензоры сомневаются, может ли быть допущена к печати такая статья, в основание которой положена не критика сочинений, а разбор действий литератора самый укоризненный» (цит. по: Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1955. Т. 9. С. 785).

[Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни. СПб., 1846. 2 части] // Отечественные записки. 1846. Т. 46. № 5. Отд. VI. С. 40–53; то же: Белинский В. Г. Указ. соч. С. 702–712.

См.: [Полевой К. А., Краевский А. А.] [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. СПб., 1848. Ч. 4 и 5] // Отечественные записки. 1848. Т. 57. Отд. VI. С. 105–115; [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. СПб., 1849. Ч. 6] // Там же. 1849. Т. 67. С. 98–106.

([Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. СПб., 1848. Ч. 4 и 5] С. 107–108).

[Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. СПб., 1846. 2 части] // Москвитянин. 1846. Ч. III. № 5. С. 191. Высокая оценка мемуаров Булгарина на страницах «Москвитянина» осталась неизменной, см.: П. П. Русская словесность в 1846 году // Там же. 1847. Ч. I. № 1. C. 154; [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина. СПб., 1849. Ч. 6] // Там же. 1850. Ч. II. № 8. С. 24–26.

[Розен Е. Ф.] [Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина] // Сын отечества. 1847. Т. 2. Кн. 3. Отд. VI. С. 22–41; Кн. 4. Отд. VI. С. 1–28.

Там же. Кн. 4. Отд. VI. С. 28.

Бискупский К. А. Письма к А. А. Краевскому // Давыдов Д. Дневник партизана. СПб., 2012. С. 227.

[Полевой К. А., Краевский А. А.] Указ. соч. С. 108–111.

[Рец. на: Воспоминания Фаддея Булгарина.СПб., 1846–1848. Пять частей] // Военный журнал. 1848. № 6. С. 162–164.

См.: Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1956. Т. 10. C. 413–414; то же: Современник. 1847. Т. 1. № 2. Отд. III. С. 141–143.

Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1956. Т. 10. С. 440.

Еще в 1846 г. в письме к А. И. Герцену он жаловался: «…ругаю Булгарина, этою самою бранью намекаю, что Краевский прекрасный человек, герой добродетели. Служить орудием подлецу для достижения его подлых целей и ругать другого подлеца не во имя истины и добра, а в качестве холопа подлеца № 1, – это гадко» (Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1956. Т. 12. С. 253).

Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. 10. С. 85–86.

См.: П. В. Анненков о В. Г. Белинском: письма к А. Н. Пыпину // Литературное наследство. М., 1959. Т. 67. С. 551; Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1989. С. 322–323, 597.

Мельгунов Б. В. Некрасов – редактор Белинского // Русская литература. 1995. № 2. С. 139–142; см. также: [Редакторская версия статьи В. Г. Белинского «Воспоминания Фаддея Булгарина»] // Некрасов Н. А. Полное собрание сочинений и писем: В 15 т. СПб., 1997. Т. 13, кн. 2. С. 97–120, 517–519.

Каратыгин П. П. Северная пчела. 1825–1859 // Русский архив. 1882. Кн. 2. № 4. С. 290.

Анненков П. В. Литературные воспоминания. С. 323.

К примеру, попытки дать объективную интерпретацию материалов о Булгарине, предпринимавшиеся усилиями П. А. Ефремова, Т. А. Сосновского, Н. К. Пиксанова и др. на страницах «Русской старины», где с 1871 по 1905 г. публиковались материалы из архива Булгарина.

Каратыгин П. П. Указ. соч. С. 241.

Булгарин Ф. В. Морские купальни на берегу Балтийского моря в Западных губерниях: (Отрывки из прогулки по Ливонии Ф. Б.) // Северная пчела. 1827. № 125. 18 окт.

См., к примеру, компиляцию Всеволода Крестовского «Уланы Цесаревича Константина. Эпизод из истории Уланского Его Величества полка» (Русский вестник. 1875. Т. 120. № 12. С. 413–465), популярную книгу М. И. Пыляева «Замечательные чудаки и оригиналы» (СПб., 1898), из недавних: Шкваров А. Г. Россия – Швеция. История военных конфликтов. 1142–1809. Хельсинки, 2012.

См., к примеру: Столпянский П. Н. Старый Петербург. М.; Пг., 1923. С. 46, 48, 83, 85, 87, 103; Яцевич А. Г. Пушкинский Петербург. Л., 1935. С. 257, 361.

Лобойко И. Н. Мои воспоминания. Мои записки. М., 2013. С. 65.

Труднее всего было провести через цензуру этот раздел «Воспоминаний», в котором Булгарин объяснял причину появления мемуаров, обращаясь к современной журнальной полемике, что при существовавшей цензурной практике 1840‐х гг. было почти невозможным. См. его письма к цензору А. В. Никитенко в настоящем издании.

Мемуары Булгарина – один из первых в русской литературе первой половины XIX в. опытов прижизненного издания автобиографического жизнеописания, см. об этом: Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика XVIII – первой половины XIX века. М., 1991. С. 178.

Скорее всего, Булгарин имеет в виду Н. И. Греча, с которым его связывала многолетняя дружба, А. С. Грибоедова, дружбой с которым он гордился, и, возможно, близкого друга семьи – Леонарда Викентьевича Ордынского (1799–1852), чиновника II отделения. Греч писал об отношении Ордынского к Булгарину: «…нельзя было найти более дружбы в родном брате!» (цит. по: Переписка Н. И. Греча и Ф. В. Булгарина // Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. М., 2016. С. 463; см. здесь же справку о нем: С. 354).

Булгарин начал публиковаться на русском языке в 1820 г., за 25 лет до выхода его «Воспоминаний», см. исторический очерк «Краткое обозрение польской словесности» (Сын отечества. 1820. № 31. С. 193–218; № 32. С. 241–264), летом того же года Н. И. Греч сообщал о сотрудничестве с «Сыном Отечества» ведущих отечественных литераторов (В. А. Жуковского, П. А. Вяземского, Н. И. Гнедича, К. Н. Батюшкова, Д. В. Давыдова), здесь же упоминалось и о Булгарине: «…сочинитель статьи о польской словесности взял на себя сообщать в наш журнал все лучшие новые произведения польских муз» (Там же. 1820. № 33. С. 328–329). С этого времени началась активная журналистская деятельность Булгарина.

Булгарин начал военную службу в 1806 г. корнетом Уланского вел. кн. Константина Павловича полка, а закончил участвовать в боевых действиях в 1814 г. капитаном французской армии, где служил в легкой кавалерии. Торнео (Торнио) – город на границе Финляндии и Швеции, где ему довелось воевать во время Русско-шведской войны (1808–1809). В составе польского легиона французских войск он воевал в Испании в 1811 г. (или, возможно, во второй половине 1810 г.). В Лиссабоне Булгарин не воевал: военные действия под командованием маршала А. Массена на этом направлении велись осенью 1810 г., однако наполеоновским войскам не удалось преодолеть тройную линию оборонительных сооружений, построенную англичанами вокруг португальской столицы. Лиссабон, скорее всего, служит символическим обозначением крайней юго-западной точки территории военных событий, в которых довелось участвовать Булгарину.

Здесь в значении «пороховой магазин (камора)» – часть ствола у орудий, где помещался метательный заряд.

«Душенька» – имевшая большой успех у современников ироикомическая поэма И. Ф. Богдановича (1783), вольное переложение повести Ж. Лафонтена «Любовь Психеи и Купидона» (1669). Выполняя поручения Венеры, Душенька добывает живую и мертвую воду, усмирив Змея Горынича при помощи «умильной речи» и специального питья.

Журнал «истории, статистики и путешествий», который Булгарин издавал с 1822 г. (выходил два раза в месяц); в 1829 г. был соединен с «Сыном отечества» Н. И. Греча в единый «журнал литературы, политики и современной истории» «Сын Отечества и Северный архив»; см. о журнале: Афиани В. Ю. Археография в журнале «Северный архив» (1822–1828) // Вопросы источниковедения и историографии истории СССР. Дооктябрьский период. М., 1981. С. 148–158; Курукин И. «Северный архив». Журнал истории, статистики и путешествий // Родина. 1998. № 4. С. 57–59; Акимова Н. Н. «Северный архив» и его издатель // Русская литература. 2001. № 3. С. 96–107.

Булгарин заказал обстоятельную критическую рецензию на труд Н. М. Карамзина известному польскому историку И. Лелевелю, перевел ее и в течение трех лет печатал в «Северном архиве» (см: Лелевель И. Рассмотрение «Истории государства Российского» г. Карамзина // Северный архив. 1822. № 23. С. 402–434; 1823. № 19. С. 52–80, № 20. С. 147–160, № 22. С. 287–297; 1824. № 1. С. 41–57, № 2. С. 91–103, № 3. С. 163–172, № 15. С. 132–143, № 16. С. 187–195, № 19. С. 47–53. Публикация не была завершена). Обстановка, в которой создавалась рецензия, и отношение Булгарина к «Истории» Карамзина отражены в переписке Булгарина с Лелевелем; см.: Письма Фадея Булгарина к Иоахиму Лелевелю: (Материалы для истории русской литературы 1821–1830 гг.). (Оттиск из «Варшав. губерн. вед.» [1877]. № 16 и 17). [Варшава, 1877]; Пташицкий С. Л. Иоахим Лелевель как критик «Истории государства Российского», соч. Карамзина. Переписка с Ф. В. Булгариным, 1822–1830 // Русская старина. 1878. Т. 22. С. 633–656, Т. 23. С. 75–98; Wołoszyński R. W. Polsko-rosyjskie związki w naukach społecznych. 1801–1830. Warszawa, 1974. S. 333–336; Попков Б. С. Польский ученый и революционер Иоахим Лелевель: русская проблематика и контакты. М., 1974. С. 22–38; Galster В. О Lelewelowskiej krytyce «Historii» Karamzina // Galster В. Paralele romantyczne. Warszawa, 1987. S. 24–48; Глушковский П. Ф. В. Булгарин в русско-польских отношениях первой половины XIX века: эволюция идентичности и политических воззрений. СПб., 2013. С. 153–160; Рейтблат А. И. Булгарин и Карамзин // Рейтблат А. И. Критика, скандал, Булгарин: статьи и материалы по социологии и истории русской литературы. М., 2020. С. 163–176.

Высоко оценивая труд Карамзина, Лелевель в то же время подверг его аргументированной и последовательной критике по многим вопросам. Рецензия получила в России широкий общественный резонанс. А. А. Бестужев отмечал среди ее достоинств «беспристрастие, здравый ум и глубокую ученость» (Литературно-критические работы декабристов. М., 1978. С. 67). Некоторые публикации «Северного архива», в особенности из польских источников, предлагали читателю документальный исторический комментарий к сочинению Карамзина. Предваряя эти публикации, Булгарин писал: «История литовская во многом объясняет темные места событий государства Российского, и собрание в одно целое множества актов, рассеянных в различных библиотеках Литвы и Польши, принесло бы величайшую пользу» (Северный архив. 1823. № 23. С. 301).

Развитие событий в Вильно вокруг польских тайных студенческих обществ филоматов и филаретов и реакция на критику Карамзина в Петербурге заставили Булгарина быть осторожным: 11 апреля 1823 г. он писал Лелевелю: «…я боюсь, чтобы меня не обвинили в излишнем поляцизме, тогда придется проститься с доверием публики и пасть без восстания, как Анастасевич (библиограф и издатель “Улья”, помещавший переводы с польского и известия о польской литературе в своем журнале. – Н. А.), который фигурирует в известной сатире Батюшкова: “Прочь с музой польскою своей Холоп Анастасевич”» (перевод с польского цит. по: Письма Фадея Булгарина к Иоахиму Лелевелю. С. 14). 15 июня 1824 г. Булгарин просил передать И. Онацевичу (1780–1845; историк, профессор Виленского университета), чтобы тот «не вкладывал в свои письма стихов [Я.] Кохановского и чтобы не разогревал их патриотизмом, так как это вовсе не согласуется с моим образом жизни и с моим жребием. Я смотрю только в книги, а что делается на свете, не хочу знать», и добавлял, что отказывается принимать рекомендуемую K. Контрымом, Онацевичем и И. Шидловским виленскую молодежь, опасаясь навлечь на себя неприятности и обвинения в пропольской деятельности: «…с виленской молодежью больше беды, чем толку. Я решительно ни одного из студентов принимать у себя не буду, Бог с ними, а нам, спокойным литераторам, следует от них сторониться» (Там же. С. 16–18). Осенью 1824 г. Булгарин прекратил публикацию рецензии Лелевеля (последняя статья вышла в октябрьском номере), хотя письмо Сенковского от 18 июня 1825 г. свидетельствует, что Лелевель прислал продолжение вместе с письмом к Булгарину (см.: Русская старина. 1878. Т. 23. С. 85–87). После разгрома обществ филоматов и филаретов и отъезда Лелевеля в Варшаву (см. об этом: Вильна 1823–1824: Перекрестки памяти / Сост. А. И. Федута. Минск, 2008) полемику вокруг «Истории» продолжил сам Булгарин, опубликовав «Критический взгляд на X и XI томы “Истории государства Российского”, сочиненной Н. М. Карамзиным» (Северный архив. 1825. № 1. С. 60–84, № 2. С. 182–201, № 3. С. 271–278, № 6. С. 176–197, № 8. С. 362–372), содержавший «серьезные аргументы, подрывающие карамзинскую концепцию русской истории конца XVI – начала XVII в.» (см. об этом: Козлов В. П. «История государства Российского» Н. М. Карамзина в оценках современников. М., 1989. С. 118). И. Н. Лобойко писал Лелевелю 24 марта 1825 г. о том, что Булгарин «в “Северном архиве” поместил сильную рецензию на последние тома Карамзина» (перевод с польского цит. по: Письма И. Лобойко И. Лелевелю // Вильна 1823–1824: Перекрестки памяти. С. 188). Аргументация Булгарина в полемике о причастности Бориса Годунова к убийству царевича Дмитрия была позднее повторена М. П. Погодиным (Погодин М. Об участии Годунова в убиении царевича Димитрия // Московский вестник. 1829. Ч. 3. С. 90–126; Он же. Нечто об Отрепьеве // Там же. С. 144–170). П. Н. Милюков отмечал, что Погодин присвоил себе точку зрения Булгарина на X и XI тома «Истории» «в тех же выражениях» и с «теми же аргументами» (Милюков П. Н. Главные течения русской исторической мысли. М., 1897. Т. 1. С. 194).

Карамзин был задет рецензией Лелевеля, после появления первой рецензионной статьи он писал И. И. Дмитриеву 14 декабря 1822 г.: «…выступил на сцену, в “Северном архиве”, мой новый неблагоприятель, какой-то ученый поляк, начинающий свою глубокомысленную критику объявлением, что он ни в чем не согласен со мною и что все мои мысли об искусстве историческом ложны. Бог с ними со всеми! Всего забавнее, что и Фадей Булгарин, издатель “Северного архива”, считает за должность бранить меня и перестал ко мне ездить. По крайней мере я делом либералист: пусть говорят и пишут что хотят!» (Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. СПб., 1866. С. 342). Последняя фраза Карамзина указывает на то, что он воспринимал рецензию Лелевеля и поведение Булгарина как демонстрацию либеральной позиции, однако после публикации рецензии, принадлежащей Булгарину, ситуация изменилась и Карамзину положение вещей виделось иначе. «Будучи и моложе, я не хотел сражаться с нашими литературными забияками. Пусть их единоборствуют! Ты говоришь о нападках Булгарина: это передовое легкое войско, а главное еще готовится к делу, как мне сказывают: Магницкий etc., etc. Вступаются будто бы за Иоанна Грозного», – писал он (Там же. С. 391). См. также: Вацуро В. Э. Встреча (Из комментариев к мемуарам о Карамзине) // Вацуро В. Э. Записки комментатора. СПб., 1994. С. 138.

В примечаниях к XII тому «Истории государства Российского» (1829), вышедшему уже после смерти автора, содержатся многочисленные ссылки на «Дневник» Маскевича, примеч. 599 содержит указание на источник – «Северный архив» (1825. № 3; см.: Карамзин Н. М. Полн. собр. соч.: В 18 т. М., 2003. Т. 12. С. 329). «Дневник Самуила Маскевича, бывшего в России во время второго Самозванца, называемого Тушинским вором» печатался в «Северном архиве» в 1825 г. (№ 1. С. 3–20, № 2. С. 109–128, № 3. С. 221–242, № 6. С. 117–136, № 7. С. 217–245), комментарии к нему были выполнены, по всей видимости, Булгариным и активно сотрудничавшим с «Северным архивом» А. О. Корниловичем: на это указывают подписи-криптонимы Б и К. Источником публикации, как указал Булгарин, стал сборник исторических материалов, подготовленный Ю. Немцевичем «Zbiόr pamiętnikow historycznych o dawnej Polsce» (Warszawa, 1822).

Речь идет о реакции карамзинистов на рецензию Лелевеля. Так, О. Сенковский писал Лелевелю, что «партия автора, т. е. его домашние друзья, бесятся с досады. Славный поэт Жуковский даже плакал. <…> Хотя они и бесятся, нечего на это обращать внимания, так как это люди без всякой основательной науки. Редко который из них знает по-латыни, и то весьма мало, это поверхностные беллетристы, нет ни одного, которого бы можно назвать ученым» (перевод с польского цит. по: Русская старина. 1878. Т. 22. С. 640). Булгарин среди своих главных врагов называл издателя «Русского инвалида» А. Ф. Воейкова, «туфлю Карамзина», который мог «побудить креатуру свою Лобойко» заставить Лелевеля смягчить свою критику или вовсе отказаться от нее: «Прошу Вас, не верьте этому петербургскому пискуну (piszczykowi)», – убеждал он Лелевеля в письме от 13 февраля 1823 г., имея в виду Лобойко; свои опасения он повторил и в письме от 4 апреля 1823 г. (см.: Письма Фадея Булгарина к Иоахиму Лелевелю. С. 8–9, 12). В свою очередь Лелевель сообщал, что его письмо с приложением, содержащим продолжение рецензии, было уже готово к отправке, когда он «получил письмо Сенковского, в котором в числе мотивов к ускорению выставлен тот, что друзья Карамзина, которые не очень мною довольны, говорят, что я испугался. Задержал я отправление, чтобы им сделать более удовольствия от моего испуга» (перевод с польского цит. по: Русская старина. 1878. Т. 22. С. 648). В защиту карамзинской «Истории» выступил Н. И. Тургенев, приславший перевод напечатанной в «Геттингенских ученых ведомостях» статьи Геерена, с ультиматумом Булгарину: отказаться от замечаний к ней или вовсе не печатать (Булгарин опубликовал рецензию в своем журнале, см.: Геерен А. Г. Взгляд на «Историю государства российского» г. Карамзина // Северный архив. 1822. № 24. С. 486–504). Как полагает В. П. Козлов, ссылающийся на письмо И. И. Дмитриева к П. А. Вяземскому от 6 ноября 1822 г., эта акция, скорее всего, была инициирована самим Карамзиным и его окружением (см.: Козлов В. П. Указ. соч. С. 106). Среди оппонентов Лелевеля был М. П. Погодин, см. его статьи: Нечто о толковании одного места в Несторе // Вестник Европы. 1824. № 4. С. 260–264; Нечто против опровержений г. Лелевеля // Там же. № 5. С. 14–23. Следует согласиться, что ситуация характеризовалась не столько активной печатной полемикой, сколько «внутренним накалом дискуссии» (Козлов В. П. Указ. соч. С. 113).

На страницах «Литературных листков» (1823–1824), литературно-художественного приложения к журналу «Северный архив», велась активная литературная полемика. Один из споров разгорелся вокруг предисловия Вяземского к сочинениям И. И. Дмитриева (Вяземский П. А. Известие о жизни и стихотворениях Ивана Ивановича Дмитриева // Дмитриев И. И. Стихотворения. Ч. I. СПб., 1823. С. I–LII), в котором И. А. Крылову, с его баснями «невысокого достоинства», был противопоставлен Дмитриев-баснописец. Булгарин вступил в спор с Вяземским (Литературные листки. 1824. № 2. С. 59–64), настаивая на оригинальности творчества Крылова и отдавая ему безусловное первенство: «Мы решительно можем сказать, что И. А. Крылов есть первый оригинальный русский баснописец по изобретению, языку и слогу. <…> Слог басен И. И. Дмитриева, по нашему мнению, есть язык образованного светского человека. Слог И. А. Крылова изображает простодушие и вместе с тем замысловатость русского народа; это русский ум, народный русский язык, облагороженный философиею и светскими приличиями». Эта позиция была поддержана Пушкиным, писавшим Вяземскому: «Но, милый, грех тебе унижать нашего Крылова. <…> И что такое Дмитриев? Все его басни не стоят одной хорошей басни Крылова…» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 17 т. М.; Л, 1937. Т. 13. С. 88–89). Дальнейший обмен откликами Булгарина и Вяземского вылился в полемику о народности в литературе, которая обнажила принципиальную разницу взглядов: ориентацию на широкую публику, демократизацию литературы – у первого, и опору на просветительский эстетизм с его высоким гражданским пафосом – у второго.

Несмотря на утверждение Булгарина, его отношение к А. С. Пушкину не было постоянным и однозначным. Можно выделить три основных этапа литературных взаимоотношений Булгарина и Пушкина. Первый берет начало в 1823 г., когда в «Литературных листках» (№ 2. С. 28) было напечатано стихотворение «На выпуск птички» («В чужбине свято наблюдаю…»), присланное Пушкиным из Кишинева. Через Булгарина Пушкин, оторванный от издательских центров, вел диалог с литературными приятелями и оппонентами: в феврале 1824 г. он просил Булгарина опубликовать в «Литературных листках» два стихотворения, которые были с ошибками напечатаны в «Полярной звезде» («Элегия» («Простишь ли мне ревнивые мечты…») и «Нереида» были опубликованы в «Литературных листках» – 1824. № 4. С. 134–135). Поблагодарив Булгарина за присланный номер «Северного архива» (сохранившиеся в библиотеке Пушкина номера «Северного архива» свидетельствуют, что поэт был его внимательным читателем, т. к. все имеющиеся номера журнала до 1826 г. разрезаны, см.: Модзалевский Б. Л. Библиотека А. С. Пушкина. М., 1988. С. 134) и за снисходительный отзыв о «Бахчисарайском фонтане», Пушкин писал: «Вы принадлежите к самому малому числу тех литераторов, коих порицания или похвалы могут быть и должны быть уважаемы» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 17 т. Т. 13. С. 85). Ободренный доверием, Булгарин опубликовал без разрешения Пушкина отрывок из его письма А. Бестужеву, где речь шла о «Бахчисарайском фонтане», вдохновленном звуком «милых и бесхитростных уст» молодой женщины (Литературные листки. 1824. № 4. С. 147–148), чем вызвал недовольство Пушкина. Однако следом, в этом же номере, Б. сообщал о написанной Пушкиным новой поэме «Онегин» и публиковал отрывок, который сопровождал комментарием, носившим характер профессиональной рекламы еще не опубликованного пушкинского романа, – Пушкин не мог не ценить этой стороны их отношений, поэтому не прервал переписки с Б. и по-прежнему при необходимости (для уточнений и выяснения отношений) обращался к нему. При начале «Северной пчелы» в ней было опубликовано пушкинское послание «К Ч[аадаеву]» («К чему холодные сомненья…») (1825. № 12. 27 янв.), в конце 1825 г. при выходе первого сборника стихотворений Пушкина газета Булгарина поместила полное оглавление издания с обещанием подробнее поговорить о сборнике в «Сыне отечества» (Северная пчела. 1826. № 3. 7 янв.). Характер этих взаимоотношений сохранялся и после личного знакомства Булгарина и Пушкина, состоявшегося осенью 1827 г.: такова история с перепечаткой отрывка из VII главы «Онегина» в «Северной пчеле» (1828. № 17. 9 февр.) из‐за ошибок, сделанных в «Московском вестнике», и случай с И. Е. Великопольским в 1828 г., когда Булгарин предоставил место сатирическому посланию Пушкина к Великопольскому (Северная пчела. 1828. № 30. 10 марта), но не дал ответного слова адресату послания, несмотря на его протестующие письма. В свою очередь, Булгарин посвятил Пушкину историческую повесть «Эстерка» (Булгарин Ф. В. Сочинения: В 10 ч. СПб., 1828. Ч. 6. С. 1–65). Отклики Булгарина на сочинения Пушкина в этот период носили неизменно панегирический характер, его широко распространенная газета способствовала возраставшей популярности Пушкина.

Второй период связан с наступившим в 1829 г. переломом в отношениях, на который повлияли: успех булгаринского «Ивана Выжигина» (вышел в марте 1829 г.) на фоне неуспеха пушкинской «Полтавы», возросшие творческие амбиции Булгарина, не получившие поддержки у «литературных аристократов», и ставшее известным пушкинскому кругу сотрудничество Булгарина с III отделением. В 1830 г. литераторы пушкинского круга начали открытую войну с ним: в ход идут эпиграммы, критические отзывы о его произведениях, преувеличенно теплый прием романа М. Н. Загоскина «Юрий Милославский» в противовес булгаринскому «Димитрию Самозванцу»; наконец, Пушкиным и А. А. Дельвигом была создана «Литературная газета» с целью, по словам М. П. Погодина, «убить Булгарина и Полевого» (см.: Письма М. П. Погодина к С. П. Шевыреву, с предисловием и объяснениями Н. П. Барсукова // Русский архив. 1882. Вып. 6. С. 130). Отношения Булгарина с Пушкиным вступили в новую фазу после того, как, прочитав «Димитрия Самозванца», Пушкин обвинил его в плагиате, объяснив заимствования в романе и причины вторичного отказа в публикации «Бориса Годунова» связями Булгарина с III отделением. Вопрос о том, кто был автором экспертной записки для III отделения о «Борисе Годунове», имеет значительную историю, см.: Винокур Г. О. Кто был цензором «Бориса Годунова»? // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. Т. 1. С. 203–214; Городецкий Б. П. Кто же был цензором «Бориса Годунова» в 1826 году? // Русская литература. 1967. № 4. С. 109–120; Гозенпуд А. А. К истории литературно-общественной борьбы 20‐х – 30‐х гг. XIX века («Борис Годунов» и «Димитрий Самозванец») // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1969. Т. 6. С. 252–275. Наиболее убедительна версия об авторстве Булгарина. Он написал Пушкину письмо (от 18 февраля 1830 г.), в котором «честно уверял», что не читал «Годунова» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч: В 17 т. М.; Л., 1941. Т. 14. С. 67), но оно уже не могло спасти положения: началась ожесточенная полемика между Булгариным и пушкинским кругом, и обе стороны действовали по принципу «в борьбе все средства хороши». Булгарин ответил на помещенную в «Литературной газете» резкую и несправедливую рецензию Дельвига на «Димитрия Самозванца», сочтя ее автором Пушкина, памфлетом «Анекдот (из английских газет)» и нравоописательным фельетоном «Светская известность» (Северная пчела. 1830. № 30. 11 марта), содержащими «личности» в адрес Пушкина. В пылу полемики он выступил с глумливой рецензией на VII главу «Евгения Онегина» (Северная пчела. 1830. № 35, 39. 22 марта, 1 апр.), вызвав гнев Николая I, предложившего запретить «Северную пчелу». Ответом Пушкина стало письмо-предупреждение А. Х. Бенкендорфу (Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 17 т. Т. 14. С. 72–73) и памфлет «О записках Видока» (Там же. М.; Л., 1949. Т. 11. С. 129–130). В памфлете содержались выпады личного характера в адрес Булгарина, в том числе и затрагивавшие репутацию его жены; чтобы статья была понятна более широкому кругу, Пушкин распространил в обществе эпиграмму «Не то беда, что ты поляк…», заканчивающуюся словами «Беда, что ты Видок Фиглярин». Памфлетный ответ Булгарина содержался в его «Втором письме из Карлова на Каменный остров» (Северная пчела. 1830. № 94. 7 авг.) и в повести «Предок и потомки» (Булгарин Ф. В. Сочинения: В 12 ч. 2‐е изд., испр. СПб., 1830. Ч. 12. С. 1–80). В. П. Титов писал С. П. Шевыреву об этих событиях: «У нас успели открыть новый способ критики: аллегорически описывать жизнь и нравственность противника. Фаддей, осердясь на разбор “Димитрия Самозванца”, описал Пушкина, закрывшись под именем Гофмана; Пушкин дал Фаддею название Видока и также описал его. Я надрывался, толкуя Вяземскому и братии, что это скверное оружие, даже против Булгарина; но глас мой раздавался в пустыне…» (Литературное наследство. М., 1952. Т. 58. С. 96). Дальнейшие полемические шаги Пушкина – памфлеты, опубликованные в «Телескопе» (1831. № 13, 15) под псевдонимом Феофилакт Косичкин, – Булгарин оставил без ответа, поскольку в развернувшейся полемике поддержка властей была не на его стороне. После Польского восстания 1830–1831 гг. недоверие к полякам в обществе усилилось; более жестко стала относиться к булгаринским периодическим изданиям цензура. Так, в мае 1831 г. Булгарин и цензор «Пчелы» В. Н. Семенов подверглись наказанию за публикацию булгаринского очерка «Отрывки из тайных записок станционного смотрителя на петербургском тракте»: министр народного просвещения кн. К. А. Ливен увидел в нем «воззвание к бунту» (см.: Никитенко А. В. Дневник: В 2 т. Л., 1955. Т. 1. С. 106). В августе 1831 г. умер покровитель Булгарина в III отделении М. Я. Фок, после этого связи Булгарина с III отделением надолго оборвались, он подал в отставку и с марта 1831 г. по 1837 г. жил в Карлове, лишь изредка приезжая в столицу.

Последний этап лишен полемической остроты. Летом 1832 г. Пушкин, получив предварительное разрешение на издание газеты, вел переговоры о сотрудничестве с Н. И. Гречем (см.: Пиксанов Н. К. Несостоявшаяся газета Пушкина «Дневник» (1831–1832) // Пушкин и его современники. СПб., 1908. Вып. 5. С. 30–74), который высказывал предположение, что к 1834 г. они с Булгариным и Пушкин «соединятся в одной газете» (Переписка Н. И. Греча и Ф. В. Булгарина / Публикация и коммент. А. И. Рейтблата // Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. С. 346). Личное отношение Пушкина к Булгарину в этот период характеризует следующий изложенный П. И. Бартеневым эпизод 1835 г., когда Пушкин в разговоре с Т. Н. Грановским заметил о Булгарине: «…напрасно его слишком бранят, что где-нибудь в переулке он охотно с ним встретится, но чтоб остановиться и вступить с ним в разговор на улице, на видном месте, на это он – Пушкин – никак не решится» (цит. по: Бартенев П. И. О Пушкине. М., 1992. С. 348).

В феврале 1833 г. появилась статья Булгарина «Письма о русской литературе. О характере и достоинстве поэзии А. С. Пушкина» (Сын отечества и Северный архив. 1833. Т. 33. № 6. С. 309–326), с эпиграфом, взывающим к примирению: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Это наиболее полный опыт критического осмысления пушкинского творчества, принадлежащий Булгарину, главная его идея – утверждение оригинальности и самобытности Пушкина как национального поэта. Не подвергая сомнению огромное значение Пушкина для отечественной литературы, Булгарин высказал мысль об относительности его вклада в мировую литературу, отказав пушкинскому творчеству в значительном философском и нравственном содержании, чем внес лепту в создание концепции о Пушкине как поэте «чистого искусства». Этой точки зрения он придерживался и после смерти Пушкина, высоко оценивая его творчество на страницах «Северной пчелы» (1840. № 12; 1841. № 239; 1849. № 191, и др.). Исключение составили лишь два выступления Булгарина против Пушкина, вызванные критикой в «Современнике» булгаринских изданий в анонимной статье, принадлежавшей Н. В. Гоголю (см.: Ф. Б. Мнение о литературном журнале «Современник», издаваемом Александром Сергеевичем Пушкиным // Северная пчела. 1836. № 127–129; Мое перевоспитание по методе взаимного обучения // Там же. № 255–256).

Критические выступления Булгарина, посвященные Пушкину, и научный комментарий к ним см. в издании: Пушкин в прижизненной критике. 1820–1827. СПб., 2001; Пушкин в прижизненной критике. 1828–1830. СПб., 2001; Пушкин в прижизненной критике. 1831–1833. СПб., 2003; Пушкин в прижизненной критике. 1834–1837. СПб., 2008 (по указ.).

О взаимоотношениях Булгарина и Пушкина см.: Сухомлинов М. И. Полемические статьи Пушкина // Сухомлинов М. И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. СПб., 1889. Т. 2. С. 267–300; Гиппиус Вл.В. Пушкин и журнальная полемика его времени. СПб., 1900; Каллаш В. В. Пушкин, Н. Полевой и Булгарин // Пушкин и его современники. СПб., 1904. Вып. 2. С. 32–49; Фомин А. Г. Пушкин и журнальный триумвират 30‐х гг. // Пушкин / Под ред. С. А. Венгерова. СПб., 1911. Т. 5. С. 451–492; Столпянский П. Пушкин и «Северная пчела» // Пушкин и его современники. Пг., 1914. Вып. 19/20. С. 117–190; Пг., 1916. Вып. 23/24. С. 127–194; Замков Н. К. Архивные мелочи о Пушкине // Пушкин и его современники. Пг., 1918. Вып. 29/30. С. 71–77; Оксман Ю. Г. Булгарин // Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 6 т. М.; Л., 1931. Т. 6. С. 69–71; Гиппиус Вас. В. Пушкин в борьбе с Булгариным в 1830–1831 гг. // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1941. Т. 6. С. 235–255; В[ацуро] В. Булгарин Ф. В. // Пушкин А. С. Письма последних лет. Л., 1969. С. 371–372; Вацуро В. Э. «Северные цветы»: история альманаха Дельвига – Пушкина. М., 1978; Черейский Л. А. Пушкин и его окружение. 2‐е изд. Л., 1989. С. 52–53; Позднякова О. И. Иван Петрович Белкин и Феофилакт Косичкин: (К вопросу о литературной полемике А. С. Пушкина и Ф. В. Булгарина) // Взаимодействие творческих индивидуальностей русских писателей XIX – начала XX в. М., 1994. С. 49–55; Рейтблат А. И. Пушкин Александр Сергеевич // Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение / Публикация, сост. и коммент. А. И. Рейтблата. М., 1998. С. 678–680; Акимова Н. Н. Литературная репутация Булгарина в контексте его литературных взаимоотношений с Пушкиным // Акимова Н. Н. Ф. В. Булгарин: литературная репутация и культурный миф. Хабаровск, 2002. С. 125–147; Гронас М. Кто был автором первой книги о Пушкине? // Новое литературное обозрение. 2010. № 3. С. 148–169.

Отношение Булгарина к В. А. Жуковскому складывалось иначе. Булгарин выступил в защиту Жуковского и его перевода баллады «Рыбак» в статье «Ответ на письмо г. Марлинскому, писанное Жителем Галерной гавани» (Сын отечества. 1821. № 9. С. 61–73), защитил его от нападок В. К. Кюхельбекера в рецензии на альманах «Мнемозина», требуя «отделить великих поэтов, делающих честь нашему веку, Жуковского, Пушкина и Батюшкова» от их бездарных подражателей (Литературные листки. 1824. № 15. С. 77). Несмотря на то что в письме к Пушкину в 1825 г. Булгарин писал: «…Жуковского всегда буду почитать как человека, а поэтом плохим – подражателем Сутея [Р. Саути]» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 13. С. 168), публично он не менял своих взглядов, всегда высоко оценивая творчество Жуковского, см.: Литературные листки. 1824. № 1. С. 28; № 3. С. 112; № 7. С. 278–280; № 8. С. 321–322; Северная пчела. 1826. № 148, 150. 11, 16 дек.; 1836. № 11. 15 янв.; 1840. № 12. 16 янв.; 1844. № 5. 8 янв., и др. «Северная пчела» помещала поэтические отклики Жуковского на события государственной значимости: «Чувства перед гробом государыни императрицы Марии Федоровны в ночи накануне погребения тела ея величества» (1828. № 137. 15 нояб.), «“Слава на небе солнцу высокому…”, народная песня, петая в Александринском театре 19 марта 1834 г. в двадцатилетие вступления российских и союзных войск в Париж» (1834. № 63. 20 марта), «Бородинская годовщина» (1839. № 202. 9 сент.); предоставила страницы для заметки Жуковского «О подписке на книгу “Стихотворения” И. И. Козлова» (1840. № 37. 15 февр.). Существовал и другой, не столь явный аспект литературных взаимоотношений Булгарина и Жуковского, связанный с противостоянием коммерческой и элитарной литературы, в котором Булгарин и Жуковский принадлежали к конфликтующим сторонам, – Булгарин позволял себе, укрывшись в журнальной полемике под псевдонимом, «вести на Жуковского прямую атаку» (Вацуро В. Э.«Северные цветы»: история альманаха Дельвига – Пушкина. С. 40). Этот конфликт, не сводимый к одной лишь борьбе за читателя, тем не менее, как убедительно показал В. Э. Вацуро, был осложнен в середине 1820‐х гг. конкуренцией двух литературно-общественных групп с разными представлениями о национальной культуре: с одной стороны, кружка А. Бестужева и К. Ф. Рылеева (к которому принадлежали Булгарин и Греч), с другой – Жуковского и его друзей (в их числе был Воейков). Своеобразным «водоразделом» стало отношение к Жуковскому – литератору и общественному деятелю: «Спор расширялся, из области литературы и эстетики перебрасываясь в область политики. <…> Имя Жуковского всплывало на “русских завтраках” Рылеева, где в противовес “немецкому духу” царила “русская” символика <…>. И вот уже от “германизма” переходят к придворной службе поэта, губящей его творчество, от сожалений к шуткам, потом к сарказмам – и наконец Бестужев при шуме всеобщего одобрения читает злую эпиграмму на бедного “певца”, преобразившегося в придворного:

Эпиграмма передавалась из уст в уста» (Там же. С. 23–24). Воейков приписал авторство бестужевской эпиграммы своему конкуренту Булгарину и убедил в этом Жуковского. Однако Булгарин не мог себе позволить открытой полемики с Жуковским именно в силу обыгранных эпиграммой обстоятельств – близости Жуковского ко двору.

О взаимоотношениях Булгарина и Жуковского после 1825 г. см. также: Самовер Н. В. «Не могу покорить себя ни Булгариным, ни даже Бенкендорфу…»: Диалог В. А. Жуковского с Николаем I в 1830 году // Лица: биографич. альманах. М.; СПб., 1995. Вып. 6. С. 87–119; Кузовкина Т. Некролог Булгарина Жуковскому // Пушкинские чтения в Тарту, 3: Материалы междунар. науч. конф., посвященной 220-летию В. А. Жуковского и 200-летию Ф. И. Тютчева. Тарту, 2004. С. 276–293.

Удар милосердия (фр.) – удар, которым добивали смертельно или тяжело раненного противника, чтобы прекратить его мучения.

«Северная пчела» (1825–1864) – политическая и литературная газета. В 1824 г. Н. И. Греч находился под судом из‐за дела И. Госнера, поэтому Булгарин взял на себя хлопоты и получил разрешение на издание частной литературно-политической газеты, которую с 1825 г. издавал вместе с Гречем. Выходила три раза в неделю, по вторникам, четвергам и субботам, с 1831 г. – ежедневно, кроме праздников и воскресений (см.: Степанов Н. Л. «Северная пчела». Ф. В. Булгарин // Очерки по истории русской журналистики и критики. Л., 1950. Т. 1. С. 310–323; Киселева Т. Е. «Северная пчела» // Пушкин в прижизненной критике. 1820–1827. С. 492–493).

Булгарин всегда ставил себе в заслугу беспристрастность и объективность. Так, критически отозвавшись о пьесе Н. А. Полевого «Ермак Тимофеич, или Волга и Сибирь» (Северная пчела. 1845. № 39. 17 февр.), в следующем субботнем фельетоне он, опровергая слухи об их ссоре, писал: «Ничего нет несноснее, смешнее и притом ничего нет вреднее, как camaraderie, т. е. компания взаимного восхваления в литературе <…>. Покойный А. С. Пушкин (знаменитый поэт), негодуя на то, что мы не хотели признавать поэтом одного из его приятелей, рифмоплетов, писал к нам: “Публика не стоит того, чтоб для нее ссориться с приятелями”. Мы отвечали: “Приятель, требующий несправедливости, не стоит того, чтоб для него лгать перед публикою. При этом правиле мы остались, останемся и навсегда”» (Там же. № 43. 22 февр.). Однако на практике объективность у Булгарина нередко становилась «литературной тактикой», первыми об этом публично заговорили П. А. Вяземский и Н. А. Полевой (Московский телеграф. 1825. № 13 (июнь). Особенное прибавление к Московскому телеграфу «Обозрение критических и антикритических статей и замечаний…». С. 1–64). О том, что в «Северной пчеле» «критика заменяется так называемой литературною тактикою», писал С. П. Шевырев в «Обозрении литературных русских журналов в 1827 году. Северная пчела» (Московский вестник. 1828. № 8. С. 398–424); переменчивость в мнениях булгаринских изданий сделал предметом своей критики А. Ф. Воейков в фельетонах под названием «Хамелеонистика» в журнале «Славянин» (1828–1829). Аргументацию «Телеграфа» и «Московского вестника» повторил в 1846 г. В. Г. Белинский в не пропущенной цензурой рецензии для «Отечественных записок» на первые части «Воспоминаний» Булгарина (Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1955. Т. 9. С. 621–629). В силу этих обстоятельств оценки у Булгарина могли сильно меняться, как это происходило по отношению к Н. А. Полевому (о их взаимоотношениях см. примеч. 266 на с. 385–386 и примеч. 5 на с. 479). Если в период работы над воспоминаниями в фельетонах Булгарина он позиционируется в качестве приятеля, то во второй половине 1820‐х гг. причислялся к противникам, которым отдавалась дань справедливости: так, в положительной рецензии на «Историю русского народа» Полевого Булгарин писал: «Чуждый зависти и всех литературных мелочей, я всегда отдавал справедливость жесточайшим моим противникам; но теперь с удовольствием говорю истину о труде писателя самостоятельного, благонамеренного и пламенного любителя просвещения» (Северная пчела. 1830. № 110. 13 сент.). По всей видимости, к «искренним друзьям», кому доводилось выслушивать порицания «Северной пчелы», Булгарин причислял прежде всего О. И. Сенковского, отношения с которым также менялись в силу тех или иных обстоятельств (о взаимоотношениях Булгарина и Сенковского см.: Jabłonowski A. Orientalista Sękowski w korespondencyi z Lelewelem // Jabłonowski A. Pisma. Warszava, 1913. T. 7. S. 1–177; Каверин В. Барон Брамбеус. М., 1966, а также примеч. к публикуемым в настоящем издании воспоминаниям Булгарина о Сенковском). Сложнее обстоит дело с другими «жесточайшими противниками». Положительные отзывы Булгарина о Воейкове после того, как тот обрел названный статус, отыскать трудно. В период до выхода булгаринских воспоминаний известна лишь одна его похвала другому постоянному оппоненту – П. А. Вяземскому: в рецензии на альманах «Северные цветы на 1829 год» Булгарин похвалил его «Выдержки из записной книжки» (Северная пчела. 1829. № 6), что было отмечено Пушкиным в письме к Вяземскому от 25 января 1829 г.: «Говорят, что Булгарин тебя хвалит. В какую-то силу?» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 14. С. 38). Однако и этот редкий пример приходится на период жесткого противостояния, когда Булгарин передал в III отделение агентурные записки о Вяземском доносного характера, о чем окружение Вяземского догадывалось, поэтому Вяземский отвечал Пушкину в письме от 23 февраля: «Булгарин из плутовства хвалит меня…» (Там же. С. 39), а 1 февраля 1830 г. писал: «Отыщи эпиграмму мою на Булгарина, где я жалуюсь на похвалы его, она, говорят, у барона Розена, и напечатайте ее в газете» (Там же. С. 62; эпиграмма Вяземского не разыскана).

Тактические цели позволяли, однако, Булгарину в своих статьях производить впечатление объективности, а иногда и подниматься до нее. К примеру, в 1827 г., в период сближения Булгарина с кругом Дельвига – Пушкина, появилась положительная рецензия на «Стихотворения Евгения Баратынского» (Северная пчела. 1827. № 145, 146, 147. 3, 6, 8 дек.), в которой, напомнив читателям, что давно является объектом эпиграмм Баратынского, Булгарин признавался: «Давным-давно вострил я на вас критическое мое перышко: давно поджидал выхода в свет ваших стихотворений <…> прочел раз, прочел другой – и критическое перо полетело под стол. Честь вам и слава г. поэт! Вы победили меня звуками своей лиры!» Однако и эту рецензию Булгарин сделал ареной литературной борьбы: говоря о посланиях Баратынского, в числе лучших он назвал посвященное ему, заметив, что теперь оно стало почему-то анонимным: «Послание ко мне было напечатано в “Сыне отечества” и перепечатано в “Образцовых сочинениях” с моим именем: “К Булгарину”; имя мое было даже в стихе. По переселении поэта в Москву, он стал писать ко мне послания другого рода, а в прежнем имя мое заменено точками в заглавии, а в стихе я пожалован в менторы. Пользуюсь этим почетным званием и советую поэту более следовать внушению своего гения, нежели внушениям журнальных сыщиков (под псевдонимом Журнальный сыщик помещал в “Московском телеграфе” критические статьи против Булгарина П. А. Вяземский. – Н. А.). Это будет лучше и для него и для публики» (Там же. № 147; подробнее о послании Баратынского см.: Федута А. И. Послание «Булгарину» Е. А. Боратынского: авторские редакции и литературный контекст // Федута А. И. Сюжеты и комментарии. Вильнюс, 2013. С. 68–75). В финале статьи Булгарин призвал Баратынского к примирению во имя поэзии и в январе следующего года выступил в защиту стихотворных произведений Баратынского от критики С. П. Шевырева (Северная пчела. 1828. № 11. 26 янв.), заслужив одобрение Дельвига (см.: Песков А. М. Летопись жизни и творчества Е. А. Баратынского. М., 1998. С. 204). Среди примеров такого рода можно назвать и публикацию статей Булгарина «О характере и достоинстве поэзии Пушкина» в феврале 1833 г., в период обсуждения Пушкиным и Гречем возможности совместного периодического издания (см. об этом в примеч. 14 на с. 250). Пожалуй, самым выразительным примером, подтверждающим справедливость булгаринского утверждения, является высокая оценка им творчества М. Ю. Лермонтова, в негативном отношении которого к себе и своей газете Булгарин не сомневался, даже после смерти Лермонтова он напомнил: «Покойный Лермонтов был противником нашим по литературе и даже пустил в свет несколько едких эпиграмм противу нас» (Северная пчела. 1844. № 258. 11 нояб.). Особую остроту ситуации придавало сотрудничество Лермонтова с «Отечественными записками» А. А. Краевского – наиболее сильным и опасным противником «Северной пчелы», поэтому вполне предсказуемы были появившиеся в 1840 г. в полемике с этим журналом первые пренебрежительные критические отзывы о произведениях Лермонтова на страницах журнальных изданий Булгарина, Греча и Н. Полевого (в анонимной статье Полевой опровергал мнение «Отечественных записок» о Лермонтове, написавшем «полдюжины пьесок, весьма недурных», как о великом поэте; отказал он Лермонтову и в праве быть «представителем русской прозы», так как «г-н Лермантов, прозаик, до сих пор ничего порядочного не писавший, ибо, что писал он, то было очень плохо» (Сын отечества. 1840. Кн. 4. Отд. 6. С. 666)); опубликованная в этом же номере в обзоре новинок небольшая рецензия на роман «Герой нашего времени» подтверждала подобный взгляд на художественные достоинства лермонтовского произведения (Там же. С. 856–857). На этом фоне выделялась восторженная рецензия Булгарина на роман «Герой нашего времени» (Ф. Б. Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова // Северная пчела. 1840. № 246. 30 окт.), что заставило искать объяснение в неких «внелитературных» факторах, вроде слухов о материальном вознаграждении за рецензию (см., например: Мартьянов П. К. Новые сведения о М. Ю. Лермонтове // Исторический вестник. 1892. № 11. С. 387). Через день после ее появления П. А. Плетнев сообщал, что Булгарин написал хвалебную рецензию «для привлечения подписчиков во время новой подписки, чтобы продемонстрировать беспристрастность и любовь к истине» (Письмо к Я. К. Гроту от 1 ноября 1840 г. // Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым. СПб., 1896. Т. 1. С. 118). Спустя некоторое время Плетнев уже сообщал иную версию, вышедшую из салона Карамзиных, – о деньгах, переданных Булгарину бабушкой Лермонтова (Там же. С. 195). По другой версии, опровергаемой самим Булгариным, рецензия была помещена по просьбе Глазуновых, издателей романа (см.: Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет. СПб., 1883. С. 71–72). Этот слух повторял и В. Г. Белинский (Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1954. Т. 4. С. 373). Булгарин, декларировавший невозможность романа о современнике, чей характер – «бесхарактерность» («Посмотрел бы я, как гений Шекспира или Шиллера справился с героем нашего времени!» (Булгарин Ф. В. Письмо копииста Мирона Бульбулькина к издателям «Северной пчелы» // Северная пчела. 1831. № 198. 4 сент.)), теперь, отказавшись от собственных утверждений, заявлял: «“Герой нашего времени” есть создание высокое, глубоко обдуманное, выполненное художественно. <…> Картины, портреты, характеры написаны мастерской кистью, слог живой, увлекательный, язык русский превосходный, чистый, ясный, правильный <…>. Лучшего романа я не читал на русском языке!» (Булгарин Ф. В. Герой нашего времени). Рецензия Булгарина сыграла значительную роль в продвижении лермонтовского романа к читателю. Позднее Булгарин высокую оценку романа дополнил отзывом о самом Лермонтове: «Один только молодой писатель приковал к себе мое внимание и удовлетворил сердце и разум. Это Лермонтов, которого сочинения вовсе не принадлежат к натуральной школе, хотя она и присваивает его потому только, что он печатал свои сочинения в журнале – представителе этой школы», – писал Булгарин (Ф. Б. Ливонские письма // Северная пчела. 1847. № 130. 11 июня). «Переменчивый» в литературной тактике, Булгарин, однако, своего отношения к Лермонтову не менял. Так, полемизируя с современным пониманием типического, Булгарин заявлял, что «из новых писателей» только Лермонтов «постиг свое время и в состоянии представить верные очерки нашего быта <…> он истинно, неподдельно оригинален!» (Ф. Б. Петербургские типы // Там же. 1841. № 22. 28 янв.). Такого его постоянства удостоились лишь Крылов и Грибоедов (подробнее об отношении Булгарина к Лермонтову см.: Акимова Н. Н. Лермонтов и «Северная пчела» // Лермонтовские чтения – 2006: сб. статей. СПб., 2007. С. 106–116; Она же. Кого же убил Печорин? Или еще раз о жизни жанров // Мир Лермонтова. СПб., 2015. С. 499–509).

«Соревнователь просвещения и благотворения» (1818–1825) – печатный орган Вольного общества любителей российской словесности, вел пропаганду либеральных идей. Среди тем, к которым обращались «соревнователи», – национально-историческая, литературно-эстетическая (посвященная проблемам романтизма и национальной самобытности русской литературы) и философская, вызванная потребностью в освоении европейского философского наследия. Булгарин стал членом общества в ноябре 1820 г., в марте 1821 г. был избран его действительным членом (в обществе состояли друзья Булгарина – Н. И. Греч, Ф. И. Глинка, А. А. Бестужев, К. Ф. Рылеев) и активно включился в работу, выступая с докладами и публикуясь в «Соревнователе».

В 1822–1823 гг. в Петербурге выходила (с периодичностью 6 кн. в год) «Библиотека для чтения, составленная из повестей, анекдотов и других произведений изящной словесности»; в отличие от нее Булгарин имеет в виду популярный журнал «Библиотека для чтения» (1834–1865), чьи тиражи доходили до 7000 экземпляров, созданный петербургским книгоиздателем А. Ф. Смирдиным и редактируемый известным ученым-востоковедом, профессором Петербургского университета О. И. Сенковским. Журнал носил энциклопедический характер, печатал как лучших авторов своего времени, так и писателей второго ряда, помещал переводы популярных произведений зарубежных писателей, научно-популярные статьи и материалы. Булгарин доверил ему публикацию журнального варианта своих воспоминаний, в этот же период в «Библиотеке» печатался написанный им совместно с Н. А. Полевым роман «Счастье лучше богатырства» (Библиотека для чтения. 1845. Т. 68. Февраль. Отд. I. С. 101–260; Т. 69. Март. Отд. I. С. 9–156; 1847. Т. 80. Февраль. Отд. I. С. 13–108; Т. 81. Март. Отд. I. С. 1–32; Т. 82. Май. Отд. I. С. 73–102).

Под нелепостями Булгарин подразумевал не только какие-либо низкопробные поделки, но и произведения, которые в его понимании были лишены правдоподобия. Таковыми он, к примеру, считал гоголевские произведения «Ревизор» и «Мертвые души»: «Самое основание сказки “Мертвые души” – нелепость и небывальщина. Господин Гоголь предполагает, что Чичиков скупает умершие души, находящиеся в ревизских сказках до новой ревизии, или переписи, чтоб заложить их в ломбард. Но это совершенная невозможность <…> основать сказку на том, что Чичиков разъезжает по России для покупки мертвых душ, т. е. одних имен умерших людей, и что есть дураки, которые верят Чичикову, значит записать в дураки всех действующих лиц в сказке», – писал он (Северная пчела. 1855. № 244. 5 нояб.). Противопоставление выходивших сочинений второсортных авторов булгаринским, не в пользу последних, было обычной практикой конкурентов, начиная с А. Ф. Воейкова и Н. А. Полевого. Эту тактику «Московского телеграфа», в котором участвовал Вяземский, подверг критике М. Ф. Орлов. Он писал П. А. Вяземскому 6 июня 1827 г.: «Во-первых, должно совершенно отстать от браней и колких возражений. <…> у вас есть много несправедливостей. Например: вы враги “Северной пчелы”, а приятели “Инвалиду”, не по достоинству сих журналов, но единственно по положению и отношениям вашим с редакторами»; Орлов отмечал как достоинства «Пчелы» ее оперативность и удачные нравоописательные очерки Булгарина, в то время как в издании Воейкова, расхваленном «Телеграфом» в пику Булгарину, «кроме приказов нечего читать» (Литературное наследство. М., 1956. Т. 60. Кн. 1. С. 41). М. П. Погодин скептически относился к похвалам пушкинского круга роману М. Н. Загоскина «Юрий Милославский», считая, что аристократическая партия «нарочно славит Загоскина, чтобы уронить Булгарина»; сам он иначе оценивал роман Булгарина, объясняя заниженную оценку «Димитрия Самозванца» негативным отношением к его автору (Русский архив. 1882. Кн. 3. С. 132, 138). Известно, что Вяземский невысоко оценивал роман М. Н. Загоскина, но не выступал против него в печати из‐за корпоративной солидарности (см. об этом: Альтшуллер М. Г. Эпоха Вальтера Скотта в России. СПб., 1996. С. 93).

Сравнение Булгарина с Александром Анфимовичем Орловым, московским поэтом и прозаиком, автором лубочных романов и повестей, основанных на сюжетных линиях романов Булгарина «Иван Выжигин» и «Петр Иванович Выжигин», первым использовал как полемический прием Н. И. Надеждин в анонимной рецензии (Телескоп. 1831. № 9), это же сделал Пушкин в памфлетах «Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов» (Телескоп. 1831. № 13) и «Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем» (Там же. 1831. № 15), опубликованных под псевдонимом Феофилакт Косичкин. «Оборотливый» и беспринципный Булгарин противопоставлялся в них простодушному Орлову. Сравнение стало общим местом журнальной полемики 1830‐х гг. О романах Орлова, ориентированных на булгаринские образцы, см.: Федута А. И. «Выжигинский текст» русской литературы как результат со-авторства // Федута А. Письма прошедшего времени: материалы к истории литературы и литературного быта Российской империи. Минск, 2009. С. 151–160. Однако тут Булгарин имеет в виду не «Телескоп», а возобновленные в 1839 г. под редакцией А. А. Краевского «Отечественные записки»: в «Записке о Северной пчеле» от 10 марта 1839 г., поданной в III отделение Гречем и Булгариным, «Отечественные записки» наряду с «Литературными прибавлениями к Русскому инвалиду» охарактеризованы как издания, в которых произведения Булгарин подвергаются «самым оскорбительным нападениям» и «поставляются <…> ниже сочинений известного московского пьяницы Александра Орлова» (см.: Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение. С. 440). Действительно, на страницах «Отечественных записок» (в рецензиях А. Д. Галахова) часто применялись такие сравнения Булгарина с Орловым в пользу последнего, например: «…мы, вовсе не шутя, убеждены, что романы г-на Орлова будут жить долее, нежели сочинения г-на Булгарина; ибо, несмотря на шероховатость слога, у г-на Орлова более неподдельного таланта и истины, чем у его соперника в нравоописательном роде» (Отечественные записки. 1839. № 2. Отд. 6. С. 16–17). Такая позиция журнала вызвала критический отзыв В. Г. Белинского (см. об этом подробнее в комментарии А. И. Рейтблата: Видок Фиглярин. С. 443–444).

Ко времени выхода «Воспоминаний» существовали многочисленные переводы произведений Булгарина (публикации в периодике в списке не учтены): Archippe Thaddéevitch ou l’Ermite russe. Paris, 1828; Sämtliche Werke / Übersetzt von A. Oldecop. Leipzig, 1828; Gemälde des Türkenkrieges im Jahre 1828 / Übersetzt von A. Oldekop. Pet., 1828; Sławianie, czyli Oswobodzenie Arkony // Powieści i romanse: z dzieł celnieyszych pisarzów tłumaczone. Wilno, 1828. T. 4; Slované, čili, Osvobození Arkony / Přel. A. Hansgirg // Biblioteka zábawného čtenj. Swazek 5. S. 37–70; Esterka, powieść historyczna / Przeł. przez W. G. Warszawa, 1829; Mon voyage en Russie, extraits du journal d’un voyageur français; Un instituteur, ou Histoire de mon séjour en Russie, par un jeune français; La chute de Veden, nouvelle historique du XVIe siècle; Le Juge électif; L’Entrevue, tableau épisodique; Promenade en Courlande pendant l’été 1829 // Les conteurs russes ou Nouvelles, contes et traditions russes / Trad. par M. Ferry de Pigny et M. J. Haquin. Paris, 1833. Vol. 1. P. 1–298; De onbekende. Gedenkwaardigheden uit het leven van den raad Tschuchin // Rellstab L. Stillevens. Groningen, 1837. P. 253–338; Gretch. Eine biographishe Skizze / Übersetzt von M. Heine. St. Pet., 1838; Příhody francouzského vychowatele v Rusích / Přel. A. Hansgirg, Praha, 1840; Neznámý // Biblioteka zábawného čtenj / Přel. P. M. Veselský // Biblioteka zábawného čtenj. Praha, 1840. Swazek 13. S. 55–148; Russland in historischer, statistischer, geographischer und literarischer Beziehung / Übersetzt von H. v. Brackel. Riga; Leipzig, 1839–1841. Особой популярностью пользовались романы: Ivan Wyjighine, ou Le Gilbias Russe / Trad. par Ferry de Pigny. Paris, 1829. 4 vol.; Jan Wyżygin, romans moralno-satyryczny / Przekl. J. Godziemby Radeckiego. Wilno, 1829; Jan Wyżygin, satyryczno-moralna powieść / Tłόm. S. M[ackiewicz]. Warszawa, 1830; Jan Wyżygin, romans obyczajowy. Warszawa, 1830; Iwan Wuishigin, morał-satyrischer Roman / Übersetzt von A. Oldecop. Petersburg; Leipzig, 1830; Abenteurliche und romantische geschichte des Iwan Wischygin oder der russische Gilbias / Übersetzt von A. Kaiser. Leipzig, 1830; Iwan Wuishigin, eller lifvet och sederna i Russland. Stockholm, 1830–1831; Ivan Vejeeghen, or Life in Russia / Transl. by G. Ross. London; Edinburgh, 1831; Idem. Philadelphia, Carey and Lea, 1832; Giovanni Vixighin, ovvero i costumi russi. Romanzo satirico-morale / volgarizzato da A. Somazzi. Capolago, 1831–1832; Lotgevallen en avonturen van den Russischen Gilblas, Iwan Wyjighine: een vrolijke roman. Leeuwarden, 1831–1832; Iwan Wyžihin: powjdka zábawná a poučná. / Překl. J. M. Bačkora. Praha, 1842; Dymitr Samozwaniec, romans historyczny. Warszawa, 1830; Dymitr Samozwaniec / Przeł. przez K. Korwella. Wilno, 1831. Т. 1; Le faux Demetrius, ou l’imposteur, roman historique / Trad. par Y. Fleury. SPb.; Paris, 1832–1833; Den falske Dmitrij / Fri översättning J. F. Bahr. Stockholm, 1838; Petre Ivanovitch, suite du Gil Blas russe / Trad. par M. Ferry de Pigny. Paris, 1832; Peter Iwanowitch. Russisches Charaktergemälde als Fortsetzung des: «Iwan Wyschighin oder: Der russische Gilblas» / Übertragen von F. N.rk [Nork]. Leipzig, 1834; Peter Iwanowitsch. Een tafereel van Russische karakters en zeden. Leeuwarden, 1834; Piotr Iwanowicz Wyżygin, romans moralno-historyczny XIX wieku / Przełożył A. Prokopowicz. Warszawa, 1830; Idem. Warszawa, 1835; Mazepa, romans historyczny / Przeł. K. Korwell. Warszawa, 1834; Mazeppa, romanzo storico, libera versione dal russo di G. B. Viviani. Milano, 1845. Позднее были изданы переводы «Петра Ивановича Выжигина» (Napoli, 1853), «Мазепы» (Praha, 1854), «Димитрия Самозванца» (Sanok, 1857) и «Воспоминаний» (Iena, 1859). Не удалось найти упомянутые Булгариным (Журнальная всякая всячина. 1857. № 30. 6 февр.) переводы «Ивана Выжигина» на арабский (в Египте) и двух романов на испанский.

Ария из оперы Дж. Россини «Севильский цирюльник» (1816), написанной на сюжет одноименной комедии П. Бомарше. Тема знаменитой арии дона Базилио – клевета, или злостная сплетня (дон Базилио рассказывает, как при помощи слухов был дискредитирован граф Альмавива). «Севильский цирюльник» впервые был поставлен на петербургской сцене итальянской оперной труппой в январе 1828 г., о премьере писала булгаринская газета (Первое представление комической оперы «Il barbiere di Seviglia» («Севильский цирюльник»), музыка соч. Россини (17 января) // Северная пчела. 1828. № 12. 28 янв. Без подписи). Анонимный рецензент (об авторстве Булгарина см.: Кулиш А. Театральный рецензент под нумером: По страницам «Северной пчелы» 1828–1829 гг. // Петербургский театральный журнал. 2003. № 32. С. 31) особенно выделил баса Замбелли в роли Базилио, который «характеристическою своею игрою прекрасно представил карикатуру завистника, клеветника и сребролюбца»; в прибавлении к статье, посвященном следующим представлениям оперы, он вновь отметил арию calumnia в исполнении Замбелли (Там же). Позднее он писал, сравнивая Моцарта и Россини: «Россини же, по нашему (не знатокосскому (Так! – Н. А.)) мнению, только в “Севильском цирюльнике” примкнул к Моцарту, и, сказать по совести, близко примкнул к нему», – особенно высоко оценив первый акт оперы как «истинно гениальное, мастерское произведение» (Итальянский театр // Северная пчела. 1831. № 40. 19 февр. Без подп.). После того как итальянская труппа по завершении сезона (1830/1831) покинула столицу, опера уже со следующего сезона вошла в репертуар русской, а с сезона 1834/1835 гг. и немецкой оперных трупп. «Северная пчела» не раз откликалась на эти события в объявлениях и в театральных обзорах. Однако подлинным открытием опера стала для русской публики после прибытия в столицу в октябре 1843 г. знаменитых итальянских певцов Рубини, Виардо и Тамбурини. После четырех спектаклей «Цирюльника» (22, 25, 27 и 29 октября 1843 г.), когда в партии Розины на петербургской сцене дебютировала Полина Виардо, Булгарин, высоко оценивая талант певицы, чье «искусство возвысилось до такой степени, что мы не умеем даже определить его», писал в очередном субботнем фельетоне: «Это любимая наша опера из всех опер XIX века, и мы ни разу не пропустили, когда ее давали у нас на итальянской, на русской и на немецкой сцене. Теперь сознаемся откровенно, что мы вовсе не знали этой оперы и влюблены были в тень, в привидение, в фантом! Вот она, вот настоящая опера “Севильский цирюльник”, как ее понимал Россини!» (Северная пчела. 1843. № 244. 30 окт.).

Булгарин использовал глагол «припоминать» (польск. przypominać) в значении «напоминать». Нельзя утверждать, как это делали некоторые исследователи (см., например: Гозенпуд А. А. Из истории литературно-общественной борьбы 20‐х – 30‐х годов XIX века («Борис Годунов» и «Димитрий Самозванец») // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1969. Т. 6. С. 256–257), что это исключительно булгаринская стилистическая особенность, ср. у Ф. Ф. Вигеля, считавшего себя «русаком»: «Вступая в разговоры с монахами, довольно уже немолодыми, я припомнил им об отце моем и нашем семействе…» (Вигель Ф. Ф. Записки. М., 2003. Кн. 2. С. 1039).

В «Северной пчеле» Булгарин писал в том же году: «Сколько журналов восставало с тем, чтоб сбить с литературного поприща нравоописателя и критика Ф. Б., с которым никакой журнал не может заключить наступательного и оборонительного союза для общей (т. е. союзных журналов) пользы, и никакой литератор не может быть уверен в постоянной его благосклонности. Сегодня похвалит (когда труд хороший), а завтра похулит (если дело плохое). Нет никаких средств, никакой возможности сладить с ним, и вот двадцать пять лет (много времени, четверть столетия!) почти вся пишущая братия машет перьями противу Ф. Б. Журналы трещат от сильной начинки всякими аргументами противу него, эпиграммами и сатирами, намеками, и журнальный народ вопит:

Ф. Б. издал в свет до ста томов больших и малых, и написал до пятидесяти томов. По мнению противников, всё это дурно, никуда не годно и даже более, бесполезно. Но публика думает иначе и разобрала всё в нескольких изданиях» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1846. № 105. 11 мая).

Речь идет о статье Булгарина «Воспоминания об Иване Андреевиче Крылове и беглый взгляд на характеристику его сочинений» (Северная пчела. 1845. № 8, 9. 11, 12 янв.), в которой Булгарин приводил биографические сведения, сообщенные ему Крыловым, и вел рассказ о нем как его близкий знакомый. См. эту статью, републикуемую в настоящем издании, и примечания к ней.

Одним из первых упрекнул в этом Булгарина А. Ф. Воейков в статье «О знакомстве издателя “Лондонского трутня (The London Drone)” со знаменитыми покойниками после их кончины» (Славянин. 1828. № 39. С. 512–514. Подп.: Глотовский), речь в которой шла о Наполеоне и Н. М. Карамзине. Булгарин имеет в виду напечатанные в 1845 г. в «Москвитянине» (№ 2. С. 87) эпиграммы П. А. Вяземского «К усопшим льнет, как червь, Фиглярин неотвязный…» и Н. П. [Н. Ф. Павлова] «Что ты несешь на мертвых небылицу…». После выхода в свет первых двух частей «Воспоминаний» Булгарин писал: «“Воспоминания” Ф. Б. вышли в декабре 1845 и январе 1846, а журналы до сих пор, в мае, все пережевывают их и никак не могут проглотить. Наконец изобрели противники Ф. Б. новый способ атаки, не употребляемый ни в одной просвещенной земле, даже во Франции и в Англии, где при свободе книгопечатания существуют личные памфлеты. По кончине знаменитых или заслуженных мужей Ф. Б. вместо сухих биографий сообщает публике свои воспоминания о них, определяя степень своих к ним отношений. Что же выдумали противники? Они печатают, что Ф. Б. навязывается на дружбу после смерти. Хитро! Быть может, кто-нибудь, не бывавший никогда в столице или вовсе не знающий отношений и положения в свете Ф. Б., и поверит, а этого и довольно противникам! И это называется критикой!!! Мы раз навсегда сказали в предисловии к нашим “Воспоминаниям”, что никому никогда не навязывались в дружбу, особенно русским литераторам, и пояснили дело, следовательно почитаем излишним повторять однажды сказанное. Когда мы пишем о современности и современниках, то говорим в виду свидетелей, и пусть же они уличат нас в неправде печатно, за подписью своего имени. Когда дойдем в наших “Воспоминаниях” до вступления нашего на литературное поприще, тогда представим снимки собственноручных писем к нам тех, с которыми мы находились в каких-либо сношениях, и публика убедится в истине. Не смешно ли требовать от современного писателя, чтоб он не говорил об умерших знаменитостях? Ужели должно говорить о живых? “Отеч[ественные] записки” удивляются даже, что мы при жизни нашей печатаем наши “Воспоминания”! Им кажется это небывальщиной. Кто пишет правду, тот может говорить ее при жизни своей, и сомнения противников еще не улика в неправде. Требовать от живого человека, чтоб он не говорил о виденном и слышанном, и при этом не вмешивал своего лица, значит желать, чтоб никто не издавал ни путешествий, ни приключений своих, ни записок, т. е. желать, чтоб все материалы к истории, этнографии, статистике и т. п. издавались после смерти автора. Нелепость!» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1846. № 105. 11 мая).

Булгарин не сдержал своего обещания, потому что «Воспоминания» не были доведены до периода его литературной деятельности и знакомства со «знаменитостями». В статье, посвященной выходу «Воспоминаний» (Северная пчела. 1845. № 277. 8 дек.), он писал, что, в отличие от журнальной публикации, «в отдельно напечатанных экземплярах есть и будут особые пояснения и приложения. Если в первой части они не важны, относясь более к лицу автора, для характеристики эпохи, то в следующих частях эти приложения будут иметь особое достоинство, потому что будут состоять из снимков с почерка замечательных людей, редких сочинений и кратких биографических очерков». Булгарин состоял в переписке со многими известными людьми своей эпохи, однако его архив, находившийся в Карлове, не сохранился. В 1870–1900‐е гг. журналы «Русский архив», «Русская старина» и «Наша старина» публиковали документы (в том числе и письма) из архива Булгарина, предоставленные его сыновьями Болеславом и Владиславом. Среди корреспондентов Булгарина – литераторы, ученые, деятели искусства, государственные лица; сохранились частично опубликованные письма Г. С. Батенькова, А. А., Н. А. и П. А. Бестужевых, Д. В. Веневитинова, Н. И. Греча, А. С. Грибоедова, В. А. Жуковского, М. Н. Загоскина, В. Р. Зотова, П. А. и П. П. Каратыгиных, А. И. Михайловского-Данилевского, А. Мицкевича, А. Н. Оленина, Н. А. Полевого, К. Ф. Рылеева, О. И. Сенковского, В. А. Ушакова, А. С. Хомякова и многих других.

Об отношениях Булгарина с Н. И. Гречем и А. С. Грибоедовым см. во включенных в настоящее издание воспоминаниях Булгарина о них и комментариях к ним.

Упреки разного рода были обычной полемической практикой, направленной против Булгарина: ложью назвали исторические и географические неточности и ошибки булгаринских изданий, обвиняли его также в необозначенных заимствованиях. Первым подобные обвинения предъявил «Московский телеграф», указав на использование работы Шлегеля «Лекции о драматическом искусстве и литературе» в статье «Междудействие, или Разговор в театре о драматическом искусстве», помещенной в «Русской Талии» с подписью А. Ф. (то есть Архип Фаддеев) без ссылки на источник (см.: —стъ —въ [Перцов Э. П.] Письмо к издателю «Московского телеграфа» // Московский телеграф. 1825. № 3. Раздел «Антикритика». С. 1–13; об обстоятельствах создания статьи см.: Гиллельсон М. И. П. А. Вяземский: Жизнь и творчество. Л., 1969. С. 131–132). Этой статьей, завершавшейся цитатой из Крылова, любимого Булгариным («Улика налицо и запираться поздно!»), «Телеграф» открыл кампанию, направленную на дискредитацию Булгарина. Для антикритик, главным объектом которых был Булгарин, Полевой отвел в своем журнале особый отдел в виде прибавлений (Московский телеграф. 1825. № 4, 13, 14); в серии фельетонов «Матюша-журналоучка, или Ученье свет, а неученье тьма», подписанных Я. Сидоренко, к прежним обвинениям Булгарина в плагиате он добавил указание на заимствования для «Воспоминаний из Испании» из «Истории войны испанской и португальской» Альфонса де Бошана и привел примеры многочисленных нелепостей и ошибок, допущенных Булгариным (Там же. № 15. Прибавление. С. 311–324; № 22. Особенное прибавление. С. 1–32). Те же примеры ошибок булгаринских изданий повторил со ссылками на «Московский телеграф» в своей не пропущенной цензурой статье, посвященной воспоминаниям Булгарина, В. Г. Белинский (Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1955. Т. 9. С. 616–619).

На страницах «Московского телеграфа» в статье П. М. Строева булгаринскому изданию были предъявлены упреки в подделке «Записок Гримовского» на том основании, что журнал не указал, где находится оригинал исторического источника, стиль документа «несообразен с духом времени», а «некоторые места речей прямо списаны с других современных источников» (С[троев] П. Несколько слов о статье, помещенной в № 21 «Северного архива» // Московский телеграф. 1825. № 14. Отд. IV. С. 204–206). Речь шла о публикации в «Северном архиве» статьи под названием «Записки о делах Московских, веденные с 1598 года Гримовским и представленные Сигизмунду III, королю польскому», сопровождавшейся примечанием Булгарина: «Сия статья найдена в Варшаве одним русским путешественником и переведена им с латинского языка. Мы обязаны почтенному А. М. Спиридову за сообщение оной в наш журнал, но, не видав подлинника, не ручаемся в достоверности исторической» (Северный архив. 1825. № 21. С. 1–51); статья положила начало ряду изданий разных вариантов этого текста и многолетнему обсуждению вопроса о его подлинности (см.: Козлов В. П. Тайны фальсификации. М., 1996. С. 133–154). Современный историк полагает, что «Записки Гримовского» были созданы между 1808 и 1822 гг. (Там же. С. 153).

Этот принцип – следствие длительного опыта работы Булгарина в условиях цензуры. В письмах к Р. М. Зотову, театральному критику «Северной пчелы», он советует придерживаться этого правила и разъясняет способы его реализации. Так, в письме от 2 июня 1845 г. Булгарин пишет: «За что ж нам воевать с [А. М.] Гедеоновым? (директором императорских театров. – Н. А.) – Если нельзя порицать – скажите – о таком-то или такой-то: умалчиваем. Принудить хвалить он не может – а молчать не запретит – а до распоряжений дирекции – я вам давно говорил – мне приказано не касаться именем Государя. <…> Да и зачем нам трогать дирекцию? Наше дело пиеса и игра актеров. Мы не переделаем Гедеонова!» (Письма Булгарина к Р. М. Зотову // Рейтблат А. И. Фаддей Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. С. 318, см. также: С. 298–299, 307, 310).

Петербургский книгопродавец и издатель М. Д. Ольхин был тесно связан с Булгариным, выпустил ряд его книг, среди которых несколько томов его Полного собрания сочинений (Т. 3–7. СПб., 1843–1844). Булгарин неизменно рекламировал Ольхина в «Северной пчеле»; его старшие сыновья Болеслав и Владислав были женаты на дочерях Ольхина.

Прогноз Булгарина не вполне осуществился: несмотря на активное обращение русской литературы к мемуаристике, публикации автобиографических сочинений при жизни автора были редки: «Но и 20 лет спустя после полемики вокруг автобиографической книги Ф. Булгарина моральное право мемуариста на такую издательскую акцию казалось еще делом исключительным, нуждающимся в защите и публичной поддержке» (Тартаковский А. Г. Указ. соч. С. 179). Такие явления русской мемуаристики, как «Былое и думы» А. И. Герцена, начатые в 1852 г., и мемуарно-биографическая проза С. Т. Аксакова 1850‐х гг., по-разному развивающие мемуарную традицию, не могут рассматриваться как подражания.

Осторожность Булгарина была вызвана непривычностью для отечественной культурной практики прижизненной публикации автобиографического жизнеописания: и он, и его издатель М. Д. Ольхин не знали, какова будет реакция публики и властей, строго дозировавших индивидуальную оценку современной истории. Однако намерение продолжать у Булгарина было, о характере и составе «следующих частей» он упоминает в статье, посвященной выходу «Воспоминаний» (Северная пчела. 1845. № 277. 8 дек.). Слова «том» и «часть» в случае этого издания Булгарин использует как синонимы.

Булгарин по праву считал себя одним из создателей жанра военного рассказа в русской литературе. Его небольшие военные повести появились в начале 1820‐х гг., некоторые из них (Геройство испанки (Исторический анекдот) // Благонамеренный. 1821. № 14. С. 139–142; Осада Сарагосы // Сын отечества. 1823. № 14. С. 295–309) вошли в книгу «Воспоминания об Испании» (СПб., 1823); уже в первое собрание своих сочинений (1827–1828) Булгарин включил раздел «военные рассказы». А. А. Бестужев оценил их «военную искренность и правду», «вкус разборчивый и оригинальный» (Бестужев А. А. Взгляд на старую и новую словесность в России // Полярная звезда, изданная А. Бестужевым и К. Рылеевым. М.; Л., 1960. С. 27), см. об этом также: Акимова Н. Н. Военный рассказ в русской литературе первой половины XIX века // Жанры в историко-литературном процессе. СПб., 2000. С. 25–36.

Воеводство – единица административно-территориального деления в Великом княжестве Литовском; Минское воеводство было создано в 1566 г. и существовало до 1793 г.

Великое княжество Литовское – государство, существовавшее с XIII в. на территории современных Литвы, Беларуси, частично Украины и Польши. В 1569 г. по Люблинской унии образовало вместе с Польшей федеративное государство Речь Посполитую, в составе которой обладало автономией. В 1772–1795 гг. в ходе разделов Речи Посполитой земли княжества вошли в состав Российской империи.

Княжеские бояре – в Великом княжестве Литовском нетитулованная шляхта (дворянство), проживавшая в княжеских имениях и несшая воинскую службу.

Цифрой в скобках Булгарин помечал свои Пояснения, которые помещены в конце первой части.

Сейчас это деревня Пырашево Узденского района Минской области Республики Беларусь.

В 1789 г. восставшие парижане взяли штурмом замок Бастилия, выполнявший функции королевской тюрьмы и арсенала, что стало началом Французской революции.

Пороховой магазин – специально оборудованное помещение для хранения пороха.

Булгарин имеет в виду восстание 1794 г. под руководством Т. Костюшко, направленное на восстановление государственности Речи Посполитой, ликвидированной в ходе первого (1772) и второго (1793) ее разделов.

Антонов огонь – гангрена.

Сражение под Мацейовицами состоялось 29 сентября (10 октября) 1794 г. Оно закончилось пленением Т. Костюшко, который был увезен в Петербург, где находился в заключении до 26 ноября 1796 г.

Прага – пригород Варшавы. Штурм Праги 24 октября (4 ноября) 1794 г. русской армией под командованием А. В. Суворова был одним из наиболее кровопролитных сражений при подавлении восстания 1794 г.

Имеется в виду Анеля Булгарина, урожд. Бучинская.

Грицевичи – ныне деревня, центр Грицевичского сельсовета Клецкого района Минской области Республики Беларусь.

Маковищи – ныне деревня в Узденском районе Минской области Республики Беларусь.

Глуск – центр Глусского графства, принадлежал семье Радзивиллов, с 1800 г. был в собственности графа Юзефа Юдицкого, получившего Глуск в приданое после брака с Алоизой Радзивилл. Ныне городской поселок, центр Глусского района Могилевской области Республики Беларусь.

Имеются в виду сестры Булгарина Елизавета (в замужестве Погоржельская) и Антонина (в замужестве Искрицкая).

П. Д. Цицианов разбил отряд С. Грабовского под местечком Любань (ныне районный центр Минской области Республики Беларусь) 4 (15) сентября 1794 г.

В Речи Посполитой конфедерация – политический союз с заявленными целями, создающий параллельные государственным структуры власти.

«Боже мой, боже мой!» (идиш).

Во время итальянского похода 1796–1797 гг. популярность Наполеона настолько выросла, что он мог позволить себе действия, не согласованные с Директорией (республиканским правительством Франции 1795–1799 гг.). Вместе с тем именно в этот период Бонапарт подчеркнуто демонстрировал свое законопослушание. Отчасти это было связано с разоблачением в Париже заговора генерала Ж.-Ш. Пишегрю, в результате чего тот был арестован и сослан. Бонапарт не хотел повторять его судьбу. См.: Троицкий Н. А. Наполеон Великий: В 2 т. М., 2020. Т. 1. С. 196–210.

Король Станислав Август Понятовский стремился ограничить своеволие крупных магнатских родов и максимально централизовать власть (в частности, ликвидировать право liberum veto – право шляхтича наложить запрет на решение сейма).

В Минской губернии два самые бедные шляхтича возвратились на родину после взятия в плен Костюшки с огромными суммами. Один из них всегда носил парик, закрывавший лоб. Об этих людях распространились самые неблагоприятные слухи, именно будто они ограбили польскую военную казну. Отец мой, раздраженный гордостью одного из богачей, сорвал однажды с него парик, и оказалось, что у него на лбу клеймо: виселица! Говорят, что, похитив казну, один из них ушел с деньгами, а другого поймали, и генерал Сераковский велел его заклеймить. Я еще видел обоих. Они померли уже лет за сорок.

То есть жители Краковского воеводства.

В восстании 1794 г. участвовало около 150 тысяч человек, из них в белорусско-литовских губерниях по различным источникам от 30 до 40 тысяч. См.: Грыцкевіч А. П. Паўстанне 1794 г. // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі: У 6 т. Мінск, 1999. Т. 5. С. 447.

Конвент – высший законодательный и исполнительный орган Французской Республики (сентябрь 1792 – октябрь 1795).

Речь идет о майоре И. Г. фон Древице, известном крайней жестокостью и мародерством в борьбе с польскими конфедератами.

Фанагорийский гренадерский полк был сформирован 25 мая 1790 г. Шефом его в описываемый период был А. В. Суворов.

Ирокойцы (устар., совр. ирокезы) – название одного из племен североамериканских индейцев. В романах Ф. Купера они были изображены как нечестные и коварные люди.

Здесь в значении «оркестр».

«Лодка» – популярная народная пьеса о шайке разбойников, плывущих по Волге, включающая большое число песен, в том числе песню «Вниз по матушке, по Волге». См. текст пьесы: Народный театр / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной. М., 1991. С. 65–72. См. также: Крупянская В. Ю. Народная драма «Лодка» // Славянский фольклор. М., 1972. С. 258–302.

При запряжке цугом (т. е. гуськом) на одной из передних лошадей ехал кучер, называемый форейтором.

Брика – большая полуоткрытая коляска.

мажордом (фр.), т.е дворецкий; по-испански это слово пишется как mayordomo.

Bene natus et possesionatus – «благородный и рожденный властвовать» (лат.), традиционная характеристика шляхты.

Komisarz cywilno-wojskowy. Это было нечто вроде французского représentant du peuple, en mission69. Он долженствовал наблюдать за вооружением народа и порядком в стране и действовал от имени Временного правительства, учрежденного в Варшаве70.

Польский мост, жидовский пост, турецкое богомолье – все это безделье. По‐польски это в стихах: Polski most, Żydowski post, Tureckie naboźeństwo, to wszystko błazeństwo.

Магистрат – орган местного самоуправления в городе.

Он пожалован графом (из барона), получил чин генерал-аншефа, Андреевскую ленту и 2‐й степени Георгия, богатые поместья на Украйне и от австрийского и прусского дворов ордена и богатые подарки.

Сражение при Маренго (город в Пьемонте) состоялось 14 июня 1800 г. Войска под командованием Наполеона могли потерпеть поражение, однако генерал Л. Дезе, отправленный Наполеоном в Геную, услышал канонаду и отдал приказ армии вернуться к Маренго. Сам Дезе погиб в начале сражения, однако австрийская армия была разгромлена.

См. приложение 7‐е в конце 1‐й части.

Правление Людовика XV было известно крайней распущенностью нравов.

Булгарин имеет в виду балладу А. Мицкевича «Три Будрыса». Прозаический перевод баллады был опубликован самим Булгариным в журнале «Сын Отечества и Северный архив» (1829. Т. V. С. 113–115) и использован А. С. Пушкиным в работе над поэтическим переложением «Будрыс и его сыновья»; см. об этом: Федута А. И. Три «Будрыса»: авторский текст – подстрочник – поэтический перевод // Федута А. И. Письма прошедшего времени: материалы к истории литературы и литературного быта Российской империи. Минск, 2009. С. 125–135. Указанное место Булгарин перевел так: «Всех невольниц милее ляшские красотки / Веселенькие, как молодые кошечки».

Суворов писал А. И. Бибикову 21 октября 1772 г. из Польши: «Правда, я не много обращался с женщинами; но, забавляясь в обществе их, я соблюдал всегда почтение. Мне недоставало времени заниматься с ними, и я страшился их. Женщины управляют и здешнею страною, как и везде; я не чувствовал в себе достаточной твердости защищаться от их прелестей» (пер. с фр.) (Жизнь Суворова, им самим описанная, или Собрание писем и сочинений его / Изд. с примеч. Сергеем Глинкою. М., 1819. Ч. 1. С. 49).

Согласно Корану, души праведников попадают в рай, в реках которого текут молоко, вода, райское вино и мед, а их супругами становятся райские девы – гурии, объятия которых сулят высшее наслаждение.

О. А. Пржецлавский писал: «Всем известен широко развитый в Польше вкус к венгерскому вину и умение воспитывать его. Сложилась даже у венгерцев поговорка: “Non est polus nisi vinum; non est vinum nisi Hungaricum; non est vinum Hungaricum, nisi in Polonia educatum” (“Нет напитка, кроме вина, нет вина, кроме венгерского, нет венгерского вина, кроме того, которое воспитано в Польше”)» (Пржецлавский О. А. Калейдоскоп воспоминаний // Поляки в Петербурге в первой половине XIX века / Сост. А. И. Федута. М., 2010. С. 33).

Монастырь ордена бенедиктинок в Минске был основан в 1633 г. и функционировал до 1871 г.

Имеются в виду выдававшие себя за сына Ивана Грозного царевича Дмитрия (1582–1591) Самозванец I, в октябре 1604 г. начавший поход на Москву, воцарившийся на московском престоле 1 июня 1605 г. и убитый 17 мая 1606 г., и Самозванец II, начавший поход на Москву в мае 1607 г. и до убийства его 21 декабря 1610 гг. правивший значительной частью страны, хотя и не взявший Москву. Личности обоих, пользовавшихся поддержкой военных отрядов польских магнатов, до сих пор достоверно не установлены.

Я слышал, будто знаменитый князь Карл Радзивилл велел вычеканить несколько сот червонцев с изображением короля и этою надписью и что эта монета была в обращении в Варшаве. Пример разладицы и неустройства! Могло ли существовать государство при таком своеволии!

В 1821 г. Булгарин записал в альбом своего знакомого П. И. Кеппена следующее: «После Революции в Польше и вооружения Костюшки, в котором и отец его участвовал, и которых последствием были падение Польши, несчастье и разорение его семейства, генерал-аншеф граф Ферзен, квартирующий в то время в Несвиже, познакомясь с его родителями и полюбя шалуна мальчика, который рубил у него мебели и бил зеркала и чашки, воображая, что разит москалей, взял с собой удальца и, по определении почтеннейшего графа директором Сухопутного кадетского шляхетного корпуса, он определил и малого сарматенка в корпус в 1797 году» (цит. по: Рейтблат А. И. Фаддей Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. С. 43).

Это были похороны настоятеля католического монастыря.

Имеется в виду третий раздел Речи Посполитой.

Речь идет о манифесте от 15 (27) апреля 1795 г. о присоединении Литвы и Курляндии, закреплявшем за присоединенными землями прежние привилегии и право пользоваться традиционным для них законодательством.

Гродно (ныне областной центр в Республике Беларусь) стал резиденцией Станислава Августа Понятовского после подавления восстания 1794 г.: король пребывал здесь под надзором российского наместника. Дата подписания им отречения была, вероятно, избрана не случайно: она совпадала с днем именин российской императрицы.

Вестфальский мир 1648 г. завершил Тридцатилетнюю войну в Европе.

В войне 1756–1763 гг. участвовали, с одной стороны, Пруссия, Англия и Португалия, с другой – Австрия, Франция, Швеция, Саксония, Испания и Россия.

Сигизмунд III правил с 1588 г.

Имеется в виду Грюнвальдская битва 15 июля 1410 г. – самое крупное сражение объединенных польско-литовских войск против Тевтонского ордена.

Имеется в виду Казимир IV Ягеллончик.

Имеются в виду события Тринадцатилетней войны 1454–1466 гг. между Польским королевством и Тевтонским орденом.

Александрийская библиотека существовала с III в. до н. э. и была одной из крупнейших библиотек древности. Согласно не подтверждающейся историческими источниками легенде, она была сожжена по приказу халифа Умара ибн аль-Хаттаба аль-Фарука.

Речь идет о греко-католической церкви, возникшей после Брестской унии 1596 г.: часть епархий Киевской митрополии приняли решение перейти в католическую веру с сохранением богослужения византийской литургической традиции на церковнославянском языке. Фактически это означало ликвидацию православной церкви на территории Речи Посполитой. Во время гетманства Богдана Хмельницкого (1648–1657), остававшегося православным, религиозный вопрос стал одним из поводов для массового антипольского и антикатолического движения на Украине и принятия Переяславской радой 8 (18) января 1654 г. решения о переходе гетманства в подданство Московского царства.

Староство – административно-территориальная единица на территории Речи Посполитой, включавшая в свой состав несколько городов и местечек. Староство устанавливалось на землях, принадлежавших королю, и передавалось дворянину в пожизненное пользование. Ленное имение – имение, передававшееся дворянину в пользование на определенный срок. Амфитеутическое имение (от лат. Emphyteusis – прививка) – вид долгосрочной аренды земли, иногда переходившей в наследственную аренду, при которой арендатор был обязан развивать сельскохозяйственное производство и ежегодно вперед выплачивать определенную сумму денег собственнику.

После того как род потомков Владислава II Ягайло закончился со смертью Сигизмунда II Августа в 1572 г., королевский трон Речи Посполитой занимали выборные короли.

Имеются в виду Август II и его сын Август III, которые правили Речью Посполитой в 1697–1763 гг.

Буквально: «Когда Август (имеется в виду король Речи Посполитой Август II Сильный, правивший с 1734 г.) пил, то пьяна была вся Польша», в значении: каков правитель народа, таковы и его подданные. Булгарин приводит цитату из стихотворения Вольтера «Послание к Екатерине II, императрице российской» (1771) (см.: Voltaire. Epître à l’impératrice de Russie, Catherine II // Œuvres complètes de Voltaire / Éd. L. Moland. Paris, 1877. Т. 10. Р. 437). Сам Вольтер приписывал фразу не названному по имени «Великому человеку», подразумевая Фридриха II.

Данциг – сейчас г. Гданьск в Польше, Мемель – сейчас г. Клайпеда в Литве.

Характеризуя экономическую ситуацию конца XVIII в. на землях бывшего Великого княжества Литовского, О. А. Пржецлавский писал: «Для Литвы и Белоруссии отпускная иностранная торговля составляла почти единственный источник дохода с помещичьих имений и снабжала край товарами, необходимыми для комфорта в домашнем быту. Ежегодно по Неману и Западной Двине сплавлялось в Кенигсберг, Мемель и Ригу огромное количество всякого хлеба, семени льна, пеньки, шерсти, корабельного и строевого леса, поташа, смолы и т. п. Все это сбывалось английским купцам, а в упомянутых портах закупались для литовских и белорусских губерний провизии на целый год колониальных товаров, французских вин, портера, сукон, всяких материй и других изделий, так как в краю не было почти никаких фабрик» (Пржецлавский О. А. Калейдоскоп воспоминаний // Поляки в Петербурге в первой половине XIX века. М., 2010. С. 32).

Речь идет о так называемой Школе Рыцарей, созданной по приказу Станислава Августа в 1764 г. Из школы вышел ряд выдающихся польских военачальников, деятелей политики и культуры. Школа была закрыта в 1794 г. после поражения восстания.

Орден пиаров (лат. Ordo Clericorum Regularium Pauperum Matris Dei Scholarum Piarum; Орден бедных регулярных христианских школ во имя Божией Матери) – католический монашеский орден, основанный в 1617 г. и занимавшийся религиозным обучением и воспитанием детей и молодежи.

Имение Пулавы получил в качестве приданого Август Александр Чарторыйский. Учебные заведения основал тут его сын Адам Казимир. Констанция Чарторыйская, сестра Августа Александра, будущая мать короля Станислава Августа Понятовского, приходилась ему теткой, а Адам Казимир – не дядей, а двоюродным братом.

Вармия – историческая область на южном побережье Балтийского моря (от реки Эльбы до берега Вислинского залива). В 1410–1772 гг. входила в состав Польского королевства. Ныне на этой территории находятся Варминско-Мазурское воеводство Польши и Калининградская область России.

Откуп – система сборов с торговли вином; установлена в 1712 г., просуществовала до 1861 г. с перерывом в 1817–1827 гг., когда действовала винная монополия государства. Частные лица (откупщики) во время торгов, которые проводились раз в четыре года, получали право на производство, оптовую покупку и розничную торговлю спиртными напитками; они отдавали в казну обусловленную при получении откупа сумму и пользовались чистой прибылью.

Речь идет о Главном трибунале Великого княжества Литовского – высшей судебно-апелляционной инстанции княжества. Трибунал существовал с 1582 г. до ликвидации Великого княжества Литовского. Часть дел продолжала рассматриваться в соответствии с законодательством до 1839 г.

Маршал – здесь: председатель трибунала.

В античной Спарте основной целью воспитания было физическое совершенствование человека.

Бунчук – древко с привязанным хвостом коня или яка, служившее символом власти. Перед пашой, занимавшим пост визиря (министра), носили бунчук с тремя хвостами и золотым шаром или полумесяцем.

Новогрудок – город, крупный политический и культурный центр Великого княжества Литовского; ныне в Гродненской области Республики Беларусь.

Бакалиями – то есть бакалеей.

Порта – распространенное наименование Османской империи.

Речь идет о волне эмиграции, вызванной разделами Речи Посполитой и подавлением восстания 1794 г. См., в частности, публикацию документов парижской полиции, наблюдавшей за членами семей Радзивиллов, Сапег, Огинских и Сангушек: Кандакоў Дз. Барскiя канфедэраты-лiцвiны пад наглядам парыжскай палiцыi (1774–1777) // Асоба i час: беларускi бiяграфiчны альманах. Мiнск: Лiмарыюс, 2015. Вып. 6. С. 4–16.

Речь идет о Русско-турецкой войне 1787–1791 гг. и о Ясском мирном договоре 1791 г., по которому России отошли земли между Южным Бугом и Днестром.

Речь идет о книге С. Бемфорда «Passages in the Life of a Radical» (1840–1844), вышедшей на французском языке под названием «La vie d’un radical anglais au temps de Peterloo». Булгарин познакомился с ней по изложению в мартовском номере журнала «Revue Britannique» (с. 281–301), представляющему собой перевод из английского журнала «Quarterly review» (подп. V. V.).

Католическая церковь отмечает 7 (19) марта День Св. Иосифа Обручника, мужа Марии, богоматери.

Имеются в виду растения рода манник – многолетники с коленчато приподнимающимся стеблем и сплюснутыми влагалищами широких линейных листьев. Названы так, поскольку их зерновки употреблялись в пищу под названием манна.

Шпанские мухи (лат. Lytta vesicatoria) – насекомое из семейства жуков-нарывников, из которого готовили различные медицинские препараты, популярные и в качестве афродизиаков.

Червец (кошенильный червец; лат. Dactylopius coccus) – вид насекомых из отряда полужесткокрылых, из самок которых добывают вещество, используемое для получения красного красителя – кармина.

Булгарин служил (в чине корнета) в Уланском его императорского высочества цесаревича Константина Павловича полку и в 1806–1807 гг. участвовал в военных действиях против наполеоновских войск. Через некоторое время после Тильзитского мира (заключен в июне 1807 г.) Булгарин получил отпуск и отправился на родину (см. об этом начало 3‐й главы третьей части).

Лубок – деревянный лоток для катания крашеных пасхальных яиц; разновидность троицких игр.

Имеется в виду И. О. или Н. О. Сухозанет.

Полка – часть затвора для насыпания пороха в кремневых ружьях.

Изгнание как насилие (лат.) – юридический термин в польском законодательстве для обозначения незаконного захвата чужой собственности, поместий.

Решение Сената последовало в 1800 г., см. хранящееся в Национальном историческом архиве Беларуси дело № 299-2-103 «По прошению бобруйского повета помещика Иосифа Дашкевича о поступлении с помещиками Булгариными за противозаконной поступок с атрадованным того Дашкевича имением по законам» (решено 3 мая 1800 г.). Долг Дашкевича в пользу Булгариных в сумме 16 500 руб. был обращен по решению Сената на имение Дашкевича Положевичи с 153 крепостными душами. Положевичи – ныне деревня в Стародорожском районе Минской области.

Русиновичи – ныне деревня в Минском районе Минской области Республики Беларусь.

Гродский суд – уголовный поветовый (уездный) суд для шляхты, рассматривавший дела о серьезных преступлениях (убийства, тяжкие телесные повреждения), а также о возвращении беглых крепостных.

Канифас – легкая плотная хлопчатобумажная ткань, обычно в полоску. Коленкор – гладкокрашеная хлопчатобумажная полотняного переплетения ткань, обычно сильно накрахмаленная.

Фалборка (фальбонка) – оборка (польск., от фр. falbala).

Станислав Август останавливался в Несвиже в 1782 г. «Король провел пять дней в Несвиже. В это время праздник сменялся праздником. Между прочими увеселениями была представлена на несвижских прудах осада Гибралтара» (Карнович Е. П. Очерки и рассказы из старинного быта Польши. СПб., 1873. С. 190).

Этим самым путем проходил Наполеон с своим несчастным войском, от Березины до Вильны, в 1812 году.

Трабант (от нем. Trabant – телохранитель) – офицерская прислуга из нижних чинов.

Кунтуш – старинная польская верхняя мужская одежда в виде кафтана с разрезными висячими рукавами.

На многих портретах и в кабинетах восковых фигур Карла XII изображают белокурым и небольшого роста. Оставляю в подлиннике рассказ прабабушки, в справедливости которого удостоверился во время путешествия моего в Швецию. В доме графа Брагге я видел портрет Карла XII с каштановыми волосами130.

Ему тогда был 26‐й год от роду; родился он в 1682 году, в июне.

От имени библейского персонажа великана Голиафа, убитого пастухом Давидом.

Шеляг – мелкая монета в Речи Посполитой.

Граф Пипер, попавшийся в плен в сражении под Полтавой.

После брака Петра I в 1712 г. с будущей императрицей Екатериной I официально сообщалось, что Екатерина принадлежит к знатному литовскому шляхетскому роду. Однако, согласно позднейшим разысканиям, она была дочерью литовского (или латышского, или эстонского) крестьянина. При великом князе литовском и короле польском Сигизмунде II Августе в 1561 г. Лифляндия была присоединена к Великому княжеству Литовскому.

Эта фабрика польских поясов давно уничтожена. Такой разноцветной парчи я не видывал нигде, какую выделывали на этой фабрике. Мастер был родом из Турции134.

С 1454 г., когда Нешавскими статутами были даны привилегии шляхте, Польша являлась республикой, в которой высшая власть принадлежала сейму. Последним этапом ограничения власти короля в пользу шляхты стал закон Nihil novi (1505), который запрещал королям принимать новые законы без согласия сейма. С этого времени государство стали именовать Речью Посполитой, что представляло собой кальку с латинского «res publica» (республика). Уничтожение польской государственности произошло в результате разделов Речи Посполитой.

Т. е. будем любить друг друга, или будем дружны.

У Г. А. Огинского, который здесь имеется в виду, было четыре тетки – Регина, Кристина, Елена и Пракседа, но к 1711 г., о котором идет речь в тексте, первые две умерли.

Тамбурная вышивка – вышивка мелкими петлями при помощи иглы или крючка по нанесенному на ткань или приметанному с левой стороны ткани узору, производимая на круглых пяльцах. Названа была так, поскольку натянутая на пяльцы ткань напоминала барабан (по-французски – тамбур).

Онюховская умерла в 1812 г., следовательно, «последней войной» Булгарин называет Отечественную войну 1812 г.

Гарнец – единица измерения объема сыпучих тел, равная 3,3 литра.

Корец – единица измерения объема сыпучих тел, равная (в Польше) 128 литрам.

Имеется в виду Константин Станислав Любомирский.

Ермолка (кипа) – маленькая круглая шапочка, плотно прилегающая к голове, носимая евреями.

См. т. 1, с. 56, примеч.

Речь идет о З. Я. Карнееве.

Сураж – в 1781–1796 гг. центр Суражского уезда Новгород-Северского наместничества, сейчас административный центр Суражского района Брянской области.

Флигельман – старослужащий солдат или унтер-офицер, демонстрировавший перед строем ружейные приемы.

Новая Голландия – два искусственных острова, ограниченные Мойкой, Крюковым и Адмиралтейским каналами, на которых были размещены склады корабельного леса. Возведенный по проекту С. И. Чевакинского и при участии Ж. Б. Валлен-Деламота архитектурный промышленный комплекс является памятником архитектуры классицизма.

Демидовский дом трудящихся – Санкт-Петербургский дом призрения трудящихся, построенный на пожертвования мецената, камер-юнкера Анатолия Николаевича Демидова (1812–1870), и открытый в 1833 г. на набережной Мойки. Ныне здесь располагается корпус Национального государственного университета физической культуры, спорта и здоровья имени П. Ф. Лесгафта.

См. примеч. 24 на с. 259.

Речь идет о центральной части Невского проспекта, ограниченной реками Мойкой и Фонтанкой. Название Полицейского моста через Мойку связывают с выстроенным поблизости домом генерал-полицмейстера Н. И. Чичерина, по другой версии – с находившимся рядом управлением городской полиции (до 1770‐х гг. мост назывался по цвету окраски Зеленым, это название было ему возвращено в 1997 г.). В течение XVIII в. деревянный мост неоднократно перестраивался, в 1806–1808 гг. на его месте инженер В. И. Гесте построил первый в Петербурге чугунный мост.

Аничков мост через Фонтанку назван по фамилии подполковника-инженера М. О. Аничкова, чей батальон дислоцировался за Фонтанкой в Аничковой слободе. Построенный в 1716 г. деревянный мост перестраивался и модернизировался, в 1783–1787 гг. он стал каменным, современный вид приобрел в 1841–1842 гг. (инженеры И. Ф. Буттац и А. Х. Редер), тогда же на западной стороне моста появились первые бронзовые фигуры скульптурной группы «Укротители коней», созданной П. К. Клодтом.

Улицы в исторической части Петербурга. Большая и Малая Морские улицы протянулись вдоль реки Мойки, название получили от селившихся на них моряков и служащих Адмиралтейства. Миллионная улица расположена вблизи Зимнего дворца (от Лебяжьей канавки до Дворцовой площади), там жили более обеспеченные петербуржцы, чем объясняется богатая застройка и название, полученное, по одной из версий, в 1736 г. по роскошному, так называемому Миллионному дому графа П. Б. Шереметева. До середины XIX в. существовала Малая Миллионная улица, представлявшая собой начальную часть (от Дворцовой площади до Невского проспекта) Большой Морской улицы.

Построен в 1760‐е гг. архитектором А. В. Квасовым для генерал-поручика И. Я. Овцына, затем принадлежал женившемуся на его дочери В. А. Васильчикову. С 1786 г. в здании находился Английский магазин купца Джона Пикерсгиля, затем, с 1815 г., Большой английский магазин К. В. Никольса и В. Ф. Плинке. Перестроен, современный адрес – Невский пр., д. 16/7.

Построен в 1768–1771 гг. для генерал-полицмейстера Н. И. Чичерина; в 1792–1800 гг. принадлежал вице-канцлеру князю А. Б. Куракину, который в 1794 г. пристроил новый трехэтажный флигель со стороны Мойки; в 1806–1858 гг. – семье купца 1‐й гильдии А. И. Косиковского, пристроившего в 1820‐е гг. четырехэтажный корпус со стороны Большой Морской. В 1821–1825 гг. в доме Косиковского жил Н. И. Греч, в верхнем этаже находилась его типография, в которой печатались булгаринские «Северный архив» и «Литературные листки». Перестроен, современный адрес – Невский пр., д. 15 / наб. р. Мойки, д. 59 / ул. Большая Морская, д. 14.