Воспоминания ангела-хранителя - стр. 54
Между тем его мать продолжала петь. Вон она стоит на цыпочках. И страдает. Страдания вырываются волнами из ее легких, ударяются о ноты, которые она держит в руках, и затем распространяются по всей гостиной. Ее торс поворачивался то вправо, то влево, то снова вправо. Казалось, она прислуживает всем присутствующим и умрет от горя, если кого-то пропустит. «Прекрати!» – хотел он ей крикнуть.
– Она без очков, так что не видит ни одной ноты, – сказал черт.
Пение закончилось. Аплодисменты. Альберехт бросил украдкой взгляд на Эрика, но Эрик слушал кого-то, кто сидел у него за спиной, и не собирался продолжать разговор с Альберехтом. И тогда Тильда Альберехт-Грейзе снова начала петь.
Аплодисменты. Мама поклонилась трижды, как на настоящем концерте, и компанейски помахала слушающим нотами, ведь пела для друзей и близких. Да нет же, Эрик рассказывает ему совсем о другой девочке.
– А где она жила? – спросил Альберехт.
– На Марельском проезде. Шестилетняя еврейская девочка. Ее контрабандой вывезли из Чехословакии. Потом расскажу подробнее.
Еврейская девочка? Значит, он задавил и бросил в кусты еврейскую девочку?
Еще одна песня. На этот раз веселая, о весне (Frühlung), но исполненная совершенно не весело, как это часто бывает у оперных певиц. Наверное, она пела точно так же, когда была им беременна. «Лучше бы не пела и не была бы мной беременна». Еврейскую девочку!
Аплодисменты, еще более продолжительные, чем до этого, а когда они стихли, Тильда Альберехт-Грейзе воскликнула на всю гостиную:
– А теперь мне надо наконец-то выпить!
Она прошла к столу, где стояли салаты, рейнское вино и томатный сок. Эрик толкнул Альберехта в бок.
Я знал, что он собирается рассказать. В том загородном доме у Марельского проезда жила пожилая супружеская пара – евреи, бежавшие из Германии. Муж был ученым и иногда помогал Эрику консультациями в его издательской деятельности. Родители девочки сидели в концлагере в Германии. Она приехала в Голландию примерно полгода назад, Эрик помог ей перебраться через границу и тайком поселил у этих стариков.
– Сиси наверняка знала. Она ничего не рассказывала?
– Нет, ничего не рассказывала.
– Я сказал этим людям, чтобы они не думали сразу же, что произошла трагедия. Девочка могла пойти куда-нибудь вместе с подружками или что-то в таком роде.
– В девяти случаях из десяти именно так и бывает.
– Вот именно, – сказал Эрик, – на самом деле надо бы им позвонить, но у них нет телефона. Может быть, девочка уже давно вернулась домой. Я рассказываю это тебе в основном для того, чтобы прощупать почву, не придумаешь ли ты, как можно узаконить положение этого ребенка. Что-нибудь вроде того, что ты придумал в свое время для Сиси. Может такое получиться?