Воспитанница института для благородных девиц - стр. 19
Подошло время визита. Неохотно плетусь к выезду.
– Зорий, поторопись сесть в экипаж! – отец до сих пор раздражён выходкой Арнольда, из-за которой мы задержались, поэтому говорит отрывисто и недовольно хмурится.
Вольдемар уже вальяжно развалился на сиденье рядом с матерью. На его довольном лице предвкушающее выражение. Эх, подраться бы с ним, чтобы не выглядел таким счастливым. Вдвоём с Арнольдом мы бы его сделали, хоть ему и двадцать.
Больше половины второго сидения экипажа, где должны расположиться мы с Арнольдом и Лола, занимают пышные юбки сестры. Расселась наша принцесса! И попробуй только чуть сдвинуть её драгоценные тряпки, такой визг поднимет! Сесть сверху? Ещё хуже. Матушка конечно, сразу поддержит любимую и единственную дочурку. Тогда ещё на час задержимся и отец будет в ярости. И чисткой конюшен я, как Арнольд, уже не отделаюсь. Нет уж. К такому, ради мелкой пакости Лоле и ещё одной небольшой отсрочки, я не готов. Эх! Ну, почему нам с Арнольдом всегда нужно сидеть в экипаже рядом с сестрой? Я бы лучше поехал, как отец, верхом! Но даже не заикаюсь о своём желании, бесполезно.
В прошлом году Арнольд уже просил у отца разрешения поехать в седле. Лола тут же захотела того же. Матушка вмиг забеспокоилась, что на улице слишком холодно. Чтобы их любимая девочка не замёрзла, ей приказали ехать в экипаже, а, чтобы она не сильно расстроилась, нам с братом велели сидеть там же.
Лола, как единственная маленькая драконица в нашей семье, вообще, на особом положении. В прошлом году, к примеру, во время визита в институт для благородных девиц, Лола заживо сожгла одну из тамошних куриц, которая, в волнении, дрожащими руками подавая чашку, нечаянно облила её очень горячим чаем. И ничего. Вместо сгоревшей сироты из Провинции быстро привезли другую, такую же. А сестру даже не выпороли. Зато, когда Арнольд всего лишь подпалил кончик косы какой-то слишком нахальной прилипале, при чём, та и наполовину не сгорела, отец наказал брата, на целый месяц лишив десерта. Я, конечно, по-братски делился с Арнольдом своим, но почему родители так несправедливы?
Приехали. Всю дорогу жались с братом вдвоём на половине сидения, как могли, не желая связываться с сестрой. Вот и ворота. Начинается новогодняя каторга. Хорошо, хоть опоздали на целых два часа! Снова благодарно смотрю на брата.
Главная курица – директриса – уже стоит, ждёт на крыльце, с ней весь взрослый курятник. Лица женщин обезображены угодливыми улыбочками. Ничего… Потерпеть всего один вечер! Сейчас… Посмотреть, как всегда, на очередное нудное выступление институток, потом совместный ужин и всё! Меня сюда не притащат до следующего Нового года!