Воспитание детей. Православный взгляд. Советы современных пастырей и святых отцов - стр. 2

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Мы употребляем всевозможные усилия для того, чтобы поле было хорошим и чтобы вверить его благонадёжному человеку, и погонщика ослов и мулов, и надзирателя, и поверенного мы отыскиваем самого искусного, а на то, что для нас всего дороже, именно – чтобы поручить сына человеку, который мог бы сохранить его в целомудрии, не обращаем внимания, несмотря на то что это сокровище ценнее всех прочих… Об имуществе для них мы заботимся, а о них самих – нет.

Видишь ли, какое безумие? Прежде образуй душу сына твоего, а имущество он уже после получит. Если душа у него нехороша, то он не будет иметь ни малейшей пользы от денег, и наоборот, если ей дано правильное образование, то бедность нисколько не повредит ему. Хочешь ли оставить его богатым? Научи его быть добрым.

‹…› Для детей, не получивших правильного воспитания, бедность лучше богатства, потому что первая, даже помимо их воли, удерживает их в пределах добродетели, между тем, последнее, хотя бы даже кто и желал того, не позволяет вести жизни целомудренной.

Святитель Иоанн Златоуст

Не заботься, чтобы сын твой здесь прожил долго, но чтобы там удостоился жизни беспредельной и нескончаемой. Давай ему великое, а не малое. ‹…› Не ритором старайся сделать его, но научи его любомудрствовать. ‹…› Нужно благоповедение, а не остроумие, нравственность, а не сила речи, дела, а не слова – вот что доставляет Царство, дарует действительные блага.

‹…› И если тебе угодно, знай, что он с таким образованием и в свете будет самым приятным человеком. Все станут уважать его за такие речи, когда увидят, что он не вспыльчив и не домогается власти; впрочем, он получит власть и не домогаясь её… Ведь такому нельзя укрыться: здоровый среди множества здоровых может остаться незамеченным, но если между множеством больных найдётся один здоровый, то слух о нём скоро достигнет ушей царских и ему будет поручено начальство над многими народами.

Святитель Иоанн Златоуст

Любовь родителей к детям не должна действовать независимо, а под руководством здравого рассуждения. Отцу и матери нужен ли подвиг, чтобы любить своё дитя? Младенцу надобно ли учиться любить отца и мать? Если же в сей любви всё делает природа, без подвига и почти без ведома человека, где тут достоинство добродетели? Это просто естественное чувство, которое и в бессловесных[1] примечаем. Нелюбление родителей или детей есть глубоко низкий порок; но любовь к родителям или детям не есть ещё высокая добродетель, кроме особенных случаев, когда её возвышает соединённое с ней самоотвержение и самопожертвование. Чувствительное и любящее сердце надобно возвысить от любви естественной к духовной, чтобы оно, погружаясь в связи семейные, не погрязло совсем в одной естественной любви.