Восьмой смертный грех - стр. 33
Лена поняла, что решение принято уже давно. Она не может ответить отказом. Да и почему она должна отказаться? Затем она подумала о Регине Станкевич. Та ведь тоже говорит по-английски и наверняка не скажет «нет», если ей предложат подобное. И вообще, посмотреть на Эдика и Ягуару, как окрестила сынка и мамашу Хаммерштейнов Тамара Павловна, было редкостным шансом.
– Спасибо за лестную оценку моих скромных способностей, Дмитрий Львович, – произнесла Лена. – Как я понимаю, ответ вам требуется прямо сейчас?
– Не отказался бы, – сказал начальник. Тогда Монастырская легко ответила:
– Я согласна, вы можете на меня рассчитывать.
– Отлично. – Дмитрий Львович перевел дух. – Я и не сомневался, Елена Николаевна, что вы не бросите нас на произвол судьбы. Забыл сказать, что на время визита Хаммерштейнов вам предоставляется мини-отпуск за счет концерна, конечно, при полном сохранении зарплаты. Кроме того, вам будет выплачена премия. И о вас не забудут…
– О тебе не забудут! – то же самое сказала Лене и Воеводина, когда Монастырская рассказала о том, что ей предстоит всего через пару дней. Тамара Павловна, облаченная в яркий розово-черный пиджак и слишком узкие брюки, пила кофе и стучала по клавиатуре компьютера. – Ты войдешь в анналы истории, моя крошка! Давай, соблазняй этого сынка миллиардера. Он, насколько я слышала, плейбой. И, что самое важное, холостой. Тебе ведь знакомо имя Ольги Маккинзи?
Лена попыталась вспомнить, где слышала это имя.
– Она была скромной переводчицей, а потом вышла замуж за американского миллиардера-компьютерщика, – отчеканила всезнающая Тамара Павловна. Увлечением Воеводиной был сбор сплетен из иллюстрированных журналов о сильных мира сего. – Потом муженек умер от отравления, жену судили и признали виновной. А потом выяснилось, что на самом деле она – невиновная, а миллиардера, который завещал ей все бабки, траванули другие. Теперь Ольга – глава концерна «Центурион», одного из мировых лидеров по производству персональных компьютеров. Как тебе такие перспективы, моя дорогая? Возьмешь меня к себе мажордомом, когда переедешь в питсбургский особняк Эдика на правах его законной половины?
Зато Регина была в ярости из-за выбора Лены. Когда Монастырская зашла в «курилку», небольшое помещение, где сотрудники могли предаться дурной привычке (курить на рабочем месте было категорически запрещено под страхом немедленного увольнения), она услышала обрывок разговора Регины, дымившей длинной сигарой, с сотрудницей соседнего отдела. Курить можно было также на крыше главного корпуса, превращенной в садик, однако уже несколько недель там что-то упорно чинили. Поэтому все поклонники никотина стягивались в «курилку».