Восьмой - стр. 2
– Я слишком рано? – вежливо осведомился он, усаживаясь в белое кресло, возникшее прямо перед ним.
Первый улыбнулся.
– Ничего. Посиди, помедитируй. Настройся на работу. Ее скоро будет очень много.
– Ты хочешь сказать…
Звуки, похожие на позывные армейской радиостанции: деловитые, короткие, энергичные, хотя и не очень громкие, прервали его на полуслове.
Пятого все приветствовали, привстав и дотягиваясь до его локтя. Пятый, довольно энергичный плотный малый, с почти военной выправкой, одетый в белый китель и брюки, и в белой же пилотке, как у Махатмы Ганди, прошествовал к свободному креслу, возникшему радом с остальными.
Прозвучали еще две короткие мелодии – и два новых гостя присоединились к присутствующим. Второй и Четвертый чаще всего появлялись вместе, друг за другом, словно близнецы. Хотя они вовсе так не выглядели. Второй выглядел старше, круглолицый, в белой косоворотке до колен, украшенной синим узором вокруг шеи, в светлых в легкую полоску штанах. На его кучерявых волосах вместо головного убора было что-то вроде венка из колосков. Четвертый – худощавый, молодой, в белом смокинге с красным галстуком.
Один за другим пришли еще семеро.
Наконец, все 12 Советников были в сборе.
Очертания стен казались намного размытыми, наверно, из-за очень характерного молочного оттенка, – стены были словно подернуты дымкой. Белые полукруглые кресла, по мере прихода новых участников собрания, возникали перед каждым, будто сами по себе, ниоткуда.
Все советники расселись вокруг овального стола орехового цвета с графином, наполненным золотистым нектаром, Советники КБ – так их называли в Мирах, – негромко переговаривались, разливая нектар по стаканчикам, – когда графин касался их, стаканчики отвечали тонким хрустальным позваниванием.
Первый Советник взял серебряную ложечку и постучал по графину. Глубокий, тонкий, не очень громкий звук, прозвучал, однако, как глас небесный, прекратив разговоры и шум. Советники, откинувшись на спинки своих кресел, замерли. Воцарилась полная тишина. И эта тишина стала заполняться серебряной дымкой. Очертания фигур стали нечеткими. Очертания человеческих фигур словно растворялись на этом фоне в серебряной дымке, белая одежда людей почти сливалась с молочным цветом стен, и лишь яркие пятнышки отдельных деталей одежды, – красная бейсболка, алый галстук, разноцветная тюбетейка, – обозначали присутствующих здесь людей.
Двенадцать Советников замерли, погрузившись в медитацию.
Словно возникший ниоткуда серебряный туман, сгустился, превратившись в почти невидимый глазу кокон, окутавший каждого из присутствующих. И постепенно эти серебристые коконы вокруг каждого – слились, образуя один большой серебряный шар, захватывающий всех них. Казалось, возникло новое существо, и у него было двенадцать сердец. И сердца эти бились в одном ритме. (Или это был ритм сердца Вселенной? Кто знает?).