Восьмерка, которая не умела любить - стр. 15

А подумать было о чем. Ведь, как ни верти, все сводилось к тому, что нужно было позвонить Касе. Второй раз за этот день я вспоминал о ней, но теперь следовало произвести вполне конкретные действия: найти номер телефона в старой записной книжке, нажать соответствующие кнопки на телефонном аппарате и услышать ее голос. Готов ли я был к этому?

Несколько цифр, длинные гудки. Наконец кто-то взял трубку.

– Алло…

– Кася?

Последовала долгая пауза. Потом женский голос сухо произнес слова, от которых земля бы ушла из-под моих ног, если бы я в тот момент не сидел в удобном офисном кресле:

– Разве вы не знаете? Кася умерла полгода назад. Выбросилась из окна.

И в трубке снова загудели, запилили невыносимые короткие гудки.

В 17.20 я созвал военный совет. Обычно, берясь дело, я, как свободный художник, не прибегаю к чьей-либо помощи, но на этот раз мне была необходима дружеская поддержка. Рассадив Васька с Заки на диване в гостиной, я кратко изложил события минувшей ночи (не только для Васька, бывшего полностью в курсе, но и для Заки, который выпил слишком много, чтобы точно помнить, что и как вчера было), а затем сообщил известие, которое узнал, позвонив по Касиному телефону.

Заки стал белым как мел.

– Этого не может быть, – сказал он.

Классика. Но его голос действительно дрожал, и в глазах было что-то… В общем, что-то.

Васек с любопытством смотрел на нас.

– Понятно, отчего вы взялись за дело, – проговорил он, почесывая затылок. – Но только я-то чем могу помочь? Разбираюсь только в растениях, а эту девушку никогда не знал.

Я все предусмотрел. Поэтому сразу объяснил:

– Ты, Васек, для нас просто бесценен. Я займусь сбором материала, Заки будет смертельно бояться и прятаться в доме (Заки тут же возмущенно замычал, но я сделал успокаивающий жест), а ты станешь вести хозяйство и бегать за спиртным для Заки – за дополнительное жалованье, конечно.

Васек довольно потер руки (студенту лишние деньги никогда не помешают), а мой израильский друг, набычившись, потребовал объяснений по поводу того, почему это он должен бояться и сидеть дома. Я уточнил:

– Мы с тобой, пьяные и счастливые, гнались ночью за человеком, который успел добежать до собственного подъезда и был кем-то застрелен. Где гарантии, что никто не видел и не слышал нас и нашей погони? Быть может, уже сейчас полиции известно о нашем существовании. А настоящий убийца, обрати внимание, никак не засветился. Зато мы, вполне вероятно, порядком наследили на месте преступления – отпечатки обуви и прочее. Кстати, ты ничего там не потерял? Быть может, пуговица оторвалась или бумажник с документами выпал из кармана во время погони?