Восьмая жена Синей Бороды - стр. 15
Неизвестно, что еще спросила бы Катарина, если бы не внезапно появившаяся Ханна. Увидев на полу лужицы воды, она заворчала:
— Ведра вынесла, а полы вытирать старушка Ханна должна.
— Я вытирала их.
— Чем так вытирать, лучше не вытирать вообще.
Катарина хоть и жила в гостях у дядюшки неделю, но так и не привыкла к такому поведению прислуги. В их городском доме и кухарки, и горничные были безупречно вышколены. Мать без сожалений порола их за малейшую провинность и расставалась с ними, как только видела, что их ресурс исчерпан.
Продолжая брюзжать под нос, Ханна вытерла пол, но не ушла, как того ожидала Катарина, а распахнула дверь и встала возле нее, как часовой.
— Маленькой госпоже пора спать, — это адресовалось Катарине, но она сделала вид, что не услышала служанку.
Но настойчивости Ханне было не занимать.
— Завтра приедет ваша матушка, и она не обрадуется, узнав, что вы не соблюдаете ваш режим.
Катарина нехотя вышла из комнаты — ей еще нужно было столько всего узнать. Ханна убедилась, что Катарина скрылась за дверями своей спальни, и только потом отправилась в крошечную каморку у кухни, которую она делила с Жаном.
Если Катарина любила понежиться в кровати, то Энни, напротив, вскакивала, как только солнце касалось лучами ее щек и ресниц. Закутавшись в одеяло и переступая босыми ногами по холодному полу, Энни подошла к окну и чуть не задохнулась от возмущения. По дорожке к воротам, закатав штанины и закинув удочку на плечо, спешил Жан. За забором его поджидал Франц. Мальчишки перекинулись парой фраз и, зубоскаля, поспешили к реке. А ведь они еще позавчера договаривались, что пойдут на рыбалку вместе. Ух, она им этого не простит!
Позабыв о холоде, Энни скинула с плеч одеяло, на ходу сунула ноги в башмаки, натянула мятое платье и — поскакала вниз по лестнице.
Да они о ней даже не вспомнили! И никакого сожаления и бесконечной грусти на их рожах замечено не было.
И когда ей до свободы оставалась считанная пара шагов, путь ей преградила будто из-под земли выросшая фигура Ханны.
Спустись Энни минутой раньше или минутой позже, ей бы удалось улизнуть. Ханна поставила ведро с молоком на пол и встала в дверях, сложив руки на груди.
— Ханночка, милая, пропусти, пожалуйста, они же сейчас уйдут, — пропищала Энни.
— Помнится мне, вчера вечером батюшка запретил тебе покидать дом.
— Он погорячился. И уже забыл об этом.
— Нет.
Ханна была непреклонна и стояла как монолитная, бездушная глыба.
— Но Жан же ушел. А он тоже наказан.
— Жан вчера получил свое.
— Так накажи и меня. Отхлестай полотенцем. Только быстренько.