Восьмая поправка - стр. 42
Следующим был Везовский. С ним быстро пришли к соглашению совместно отобедать в 13.00 все в том же кафе «У Швейка». На этом утренняя планерка закончилась. Оставалось связаться с Деревянко, чтобы утрясти последние детали поездки на Свитязь, но с Васей мы условились созвониться ближе к вечеру.
– Давайте ка завтракать, – послышался громкий голос тещи из кухни. – Дочь моя, поднимайся! Хватит валяться.
– Ну, дайте же человеку спокойно поспать в родительском доме! – отвечал ей приглушенный одеялом голос жены. – Никакой личной жизни.
Но деваться некуда. Вместо чашки кофе с бутербродом пришлось полноценно позавтракать. А разве можно было устоять перед поджаристыми дерунами со сметаной и молочной рисовой кашей?
За столом Оля рассказала родителям о предстоящей поездке – мол, друзья пригласили отдохнуть в шикарных условиях, поэтому отказываться глупо. Тесть, как обычно промолчал, а теща для порядка поворчала. Но потом взяла с нас слово долго там не засиживаться, а после возвращения погостить у них еще несколько дней. Пообещала собрать нас в поездку: снабдить продовольствием, медикаментами и теплыми вещами. Мы, не пререкаясь, выслушали наставления, радуясь, что обошлось без непонимания и обид.
Сразу после завтрака отправился по намеченным делам, поручив Оле и дальше наводить мосты дружбы с родителями, а заодно объяснить причину моего ухода из дому практически на целый день.
Согласно договоренности, я вошел в небольшой, но уютный кабинет майора Жукова без пяти минут десять. Игорь Сергеевич оказался совсем еще молодым человеком – невысокого роста, сбитый широкоплечий блондин с короткой спортивной стрижкой. Навскидку начальнику отдела Луцкого УБОП было не более тридцати лет. Открытое лицо правильной овальной формы, чуть раскосые карие глаза, прямой нос и припухлые губы – все это в целом создавало облик молодого оперативника уверенно и жизнерадостно продвигающегося по служебной лестнице. Одет по-летнему: светлая рубашка с короткими рукавами, легкие брюки и кожаные сандалии. Что-то напоминало в нем одесского следователя Панфилова. Сбоку на брючном ремне – кожаная оперативная кобура, из которой выглядывала рукоять плоского пистолета неизвестной мне марки. Говорил Жуков на чистом русском языке без малейшего акцента, но когда в кабинете раздался звонок городского телефона, то сняв трубку, он без труда перешел на украинский язык.
Умело обращаясь с «яблочным» планшетом последней модификации, Игорь быстро наладил видеосвязь с кабинетом киевского патрона, после чего на экране появилось улыбающееся лицо Александра Вадимовича.