Воскресное утро - стр. 41
16 июня 1941 года, 12.00. Кремль
В 12 часов началось экстренное совещание у Сталина. На совещании присутствовали Молотов, Ворошилов, Буденный, Шапошников, Тимошенко, Жуков, Мерецков, командующий Флота СССР Кузнецов, Жигарев, Берия, Каганович, начальник Разведуправления генерал Голиков. Отсутствовал генерал армии Апанасенко, который летел с Дальнего Востока. Когда все расположились, Сталин поздоровался со всеми, встал и подошел к стене, на которой висело нечто спрятанное шторками. Он отдернул шторки, и все увидели на стене схему военной операции. Так все решили, потому что там были изображены синие и красные стрелы и стрелки. Сталин еще раз внимательно посмотрел на схему, отошел к столу и неожиданно задал вопрос:
– Товарищ Жуков, что, по-вашему, изображено на плане?
– Очень похоже на операции, которые мы отрабатывали на командно-штабных играх, – ответил тот.
– И какой тут результат предвидится?
– Ну, судя по диспозиции – красные в центре будут разгромлены. На левом и правом флангах есть шансы устоять.
– Вы, помнится, тогда в последней играли за синих. Что, на ваш взгляд, нужно сделать красным, чтобы избежать разгрома?
– В центре нужно изменить дислокацию соединений – отвести войска из выступа, подтянуть резервы из глубины, создать мощный ударный кулак для контрудара. Это общие мероприятия, над планом нужно работать, исходя из сил и возможностей сторон.
– Но это потребует времени?
– Безусловно.
– Хорошо. – И Сталин, подойдя к схеме, сорвал ее.
Под ней оказалась карта Советского Союза, точнее его западных рубежей с нанесенными точно такими же стрелами. Теперь все увидели, что синие стрелы направлены на Ригу, Псков, Минск, Киев.
– Подойдите к карте, посмотрите внимательно, – продолжил Сталин.
Жуков подошел к карте и тут понял, что на ней нанесена объективная обстановка в западных округах. Объективная – в части дислокации соединений РККА в приграничных западных округах.
– Посмотрите внимательно на дату атаки наших рубежей. Какое там стоит число?
Жуков посмотрел на район Бреста.
– 22 июня 1941 года, – произнес он, не понимая еще, что он говорит.
– А замыкание окружения и взятие Минска?
– 28 июня 1941 года.
За столом послышались недоверчивые возгласы. Общий для всех вопрос задал Молотов:
– Товарищ Сталин, откуда эти сведения? Можно ли им верить? Еще два дня назад мы выступали с заявлением ТАСС об отсутствии причин для войны между Германией и нами. И сегодня эта карта…
Сталин ответил не сразу, пройдясь вдоль стола, он остановился и посмотрел на Молотова.
– К сожалению, вероятность этого сценария очень высока. Я бы сказал – она значительно превышает девяносто процентов. Еще позавчера я бы сам не поверил в это. Но приходится признать – я ошибался в своих прогнозах относительно Гитлера и наших отношений с Германией. Он действительно либо гений, либо дурак. Потому что начинать с нами войну в нынешних геополитических условиях может только кто-то из них. Гений потому, что он знает о нашем знании неготовности Германии для войны против СССР, и именно на этом он нас подловил. Или дурак, который даже не задумывается над этим вопросом. Гений – если войну выиграет. Но я точно знаю – он войну проиграет. Потому – дурак. А заявление… Мало ли каких заявлений не печатается в газетах. Мы искренне надеялись на лучшее, но – увы!