Воскрешение Лазаря - стр. 58
Первый приступ непонятной усталости у него случился в день их последней встречи с Леной Михайловой. Едва сел он в такси, на котором должен был ехать из Зеленограда в Москву, как его силы покинули. Ноги одеревенели. Навалилась прежде незнакомая тяжесть. Серега всю дорогу проспал. Выйдя из машины у Павелецкого вокзала и добравшись до первой скамейки, снова отрубился. Проснулся только за полчаса до отправления своего поезда.
С тех пор приступы усталости то и дело настигали его. Он мог быстро заснуть в самых неподходящих местах – в ресторане, в туалете, за карточным столом в казино. Спасался амфетамином. Наркотик хорошо помогал, вот только усталость иногда наступала стремительнее, чем Серега успевал проглотить таблетку. Да и всегда носить с собой наркоту при его роде занятий было опасно. Рогачев боялся однажды уснуть на скорости за рулем или на женщине во время секса.
Женщин в последние годы в его постели перебывало немало. Он и здесь шел от победы к победе. Но ни одна из партнерш не смогла его заставить выбросить из головы Лену Михайлову. В отместку за ту старую боль Рогачев мучил всех этих женщин. Не физически, а морально. Он первым бросал их в самый нежданный момент – на пике отношений. Серега кайфовал, причиняя партнершам, да и себе самому внезапную боль. То и дело ловил себя на мысли, что если так дальше пойдет, он станет похож на садомазохиста Нукзара. От этой странной болезни его вылечила Анна Бланк.
Их свел не кто-нибудь, а Жора Ереванский.
– Вот, познакомься. Журналистка, – не без гордости представил Анну вор в законе. – Уже несколько дней берет у меня интервью. Анонимное. Я думаю, ты тоже мог бы ей чего-нибудь рассказать.
Рогачев не видел в этом ни малейшего смысла, но сказал: «Не вопрос». Анна же странно вскинула на него глаза и потом несколько раз еще бросала на Серегу непонятные взгляды.
– Дядя Жора много о тебе рассказывал, – произнесла она, когда Ереванский куда-то вышел, и они остались вдвоем. – Ты правда казак?
Да, казак. А для тебя это имеет какое-то значение?
Имеет. Моего прадедушку по маминой линии казаки убили.
Серега растерялся и не знал, что на это сказать. Но Анна, кажется, и не ждала от него никаких слов.
Он в Гражданскую войну здесь, в Царицыне, воевал. Его отряд в плен попал. Казаки всех отпустили, только прадедушку казнили, потому что он комиссаром был. Я еще в детстве об этом узнала – так жалела его. У прадедушки вместо фамилии был партийный псевдоним – Марк Пурпурный. Не слыхал?
– Откуда? – удивился Серега.
Анна Бланк отдалась ему уже на третий день их знакомства, на его съемной квартире – прямо во время интервью о преступном мире Волгограда. Она так разожгла Серегу, что в какой-то момент тот даже перестал себя контролировать. Начал лупить Анну по заднице, хотя раньше ничего подобного себе в сексе не позволял. Та в ответ впилась ему ногтями в живот. Серега вывернул ей руку. Анна свободной рукой ударила его по лицу. Они били и кусали друг друга до тех пор, пока одновременно не испытали оргазм и, обессиленные, не рухнули на пол. Рогачев даже на несколько секунд отключился. А когда пришел в себя, понял, что секса лучше у него еще не было.