Воскрешающая 2. Среди пауков. Книга вторая - стр. 29
− Там должно быть холодно, − предположила я.
− Разумеется… Так ты идешь?
− Я передумала. Знаешь, я терпеть не могу мертвецов. А насчет Анатабель я тебе верю на слово. Увидимся за ужином!
И пока Антич пребывала в прострации из−за неосуществленного плана (я надеялась, что мои умозаключения не оказались ложными), я спешно ретировалась к ближайшему лифту.
В своей каюте я оказалась за десять минут до катастрофы. За это время я выбрала из гардероба Антич несколько платьев. Не для себя, а для моей несчастной подружки, которую собиралась воскресить. Скидала их на кровать. Отыскала пару туфель.
«Ан, если они тебе не подойдут, будешь носить сапоги от скафандра»
Все завернула в одеяло, и в это время корабль так тряхнуло, что оторвалась от стены закрытая покрывалом голова саблерогого вепря и, грохнувшись на пол, покатилась под кровать. Я едва успела отскочить от его острых рогов. А испугаться и вовсе не успела. Все, пора!
Схватив одеяло, я выскочила в коридор. Освещение подозрительно притухло, грозя полностью отключиться. Мимо пронеслось трое слуг, они были так встревожены, что на мои вопросы: «Что случилось?», предпочли не отвечать. Я добежала до лифта и вместе с другой группой мужчин вошла в него. Они сошли на третьем этаже, я же продолжила спускаться вниз. На нижнем этаже было спокойнее.
Я положила одеяло на пол, подумав, что посторонними предметами в коридоре, сейчас вряд ли кто озабочен. Бегом одолела два квартала и прежде, чем охранники поняли, кто и зачем мчится к ним на «всех парусах», я расстреляла их из «Беллы» парализаторами. Через пару часов они придут в себя, а мне большего и не надо.
Я легко открыла дверь, а вместе с ней включились лампы. В помещении действительно было холодно. Огляделась. Такое ощущение будто оказалась в депозитарии банка. Полукругом дверцы с ручками, а там выдвижные герметично закрытые ящики. На этот раз мне не пришлось осматривать все бодихранилище, нужный мне гроб стоял на носилках прямо передо мной, накрытый белой простыней. Крышка лежала на полу немного в стороне.
− Ан, мне не хочется тебя беспокоить, − я подошла, − но я должна убедиться, что это ты, − я осторожно взялась за край простыни предположительно в районе головы и приподняла ее. Затем резко опустила.
− Да, это ты.
Я вздохнула зажмурившись. От вида ее мертвенно− Бледного лица мне стало дурно.
− Дорогая, я не могу увезти тебя, − говорила я вслух, пугаясь собственного голоса. Эхо в помещении было таким сильным, что волосы на голове вставали дыбом.
Увезти ее я действительно не могла. Я даже попыталась, для очистки совести, потолкать тележку, но гроб был для меня слишком тяжелый. А ведь его еще надо по трапу поднять на борт. Одной мне с этой задачей не справиться.