Воскрешающая 2. Среди пауков. Книга первая - стр. 70

− Почему Зайрай не убила людей? Ведь без них для нее было лучше.

− Существует легенда, передаваемая из поколения в поколение, что Зайрай позволила людям здесь жить будто бы потому, что придет время, когда кто-то из них спасет ее планету от гибели. А люди не могут жить в вечной темноте, и потому Зайрай помогла им создать Солнце. Но время шло, и жители города уже не помнят, когда последний раз видели хозяйку планеты.

Эйл подвел нас к султанскому шатру, сказав:

− Если будет страшно, в нем вы найдете убежище.

− Эйл, я хотела узнать, вы верите этой легенде?

− Первоисточники сообщают, что именно на этих условиях было составлено письменное соглашение о взаимопомощи, которое храниться у султана. Считаю документ достоверным, не верить которому я не могу.

− Вы видели его? – опередил меня Нацтер.

− Разумеется.

«Значит и мы должны на него взглянуть», − твердо решила я. Нацтер кивнул, соглашаясь со мной.

Я вдруг заметила, что становится сумрачно. Сначала думала, что мне чудится, но нет: Солнце уже не светило как прежде. На него словно постепенно натягивали темное покрывало. Люди, затаившиеся на стенах, и те, кто продолжал стоять вдоль них, за прилавками палаток или вокруг жертвенника, то и дело посматривали вверх.

− Мне мерещится, что темнеет, или действительно затмение? – поинтересовалась я.

− Раз в месяц Солнце поворачивается к нам черной стороной и тогда ночь длится трое суток. А этот праздник единственный, который приурочен к такому времени. Он еще означает начало Нового Года.

− Фейерверк будет? – весело спросил Нацтер.

− И Дед Мороз, − с улыбкой ответил Эйл, − но у нас он зовется Седой Дед.

− Хотите угадаю, кто сыграет его роль?

Даже я догадалась, кого имеет в виду Нацтер, и улыбка невольно пробежала по моим губам.

− Угадать несложно. Это я и еще человек сорок таких же, как я стариков.

Нацтер не скрывал огорчения по тому поводу, что угадать ему так и не дали.

− А подарки Седые Деды раздают?

− А какой Новый Год без подарков? Правда, вместо везде принятой елки, у нас вон то деревце, − Эйл указал на пальму, растущую в центре площади.

Только сейчас мы обратили внимание, что она увешана гирляндами, игрушками в виде паучков и серебристыми каплями дождя. На листьях лежал толстый слой блестящей конфетти.

С каждой минутой становилось все темнее и темнее. И, наконец, стало так темно, что я могла видеть лишь светящиеся желтым светом глаза охранников и Эйла. Потом увидела сотни пар глаз на стенах и крышах зданий. Это было жуткое зрелище.

«Нацтер, я тебя не вижу, ты где?» − встревожилась я.

Вместо ответа он сжал мою руку.