Восхождение Мрака - стр. 34
Поэтому он убрал ногу, за шкирку рванул могучего герцога вверх и спокойно предупредил как его, так и всех остальных:
– Переговоры.
Тащил он в свой лагерь Нарегу волоком, подчиненные уверенно прикрывали его спину. Пару хороших ребят все-таки подстрелили из арбалетов, но шквалом не били – боялись попасть в своего герцога. Арай пытался игнорировать истошные крики плененной жертвы:
– Ублюдок! Мерзкий ублюдок! Напал без объявления боя, мерзавец! Думаешь, тебя никто не может остановить?!
Арай промолчал, чтобы не врать. На самом деле он так не думал. Будь охрана грамотней организована, ударили бы заклинатели сразу с разных сторон – от него бы даже пепла не осталось. Южане обладали только рвением и верностью. Хотя уже неплохой ресурс, из которого можно выковать нечто стоящее. Он размеренно говорил, не сбавляя шага:
– Его величество считает вас порядочным человеком. Пока вы воюете друг с другом, в империи собирается сила пострашнее. Мы в любом случае вас победим – вопрос только в количестве трупов. Поэтому если откажетесь от притязаний на престол, станете хорошим союзником.
Нарега все-таки собрался и начал передвигать ноги самостоятельно – настолько ему претило унизительное положение. Однако вопить не прекратил:
– Отдать корону этому мямле? Он целый месяц сопли жевал! Мейз – слабак, потерявший последнее достоинство! Кого он оплакивал столько времени? Придурковатого братца, которого сам же и приказал убить?!
– Мейз – слабак, – бесстрастно признал Арай. – Но у него есть я. И он не отдавал мне приказ убить брата. Почему-то я был уверен, что единственным человеком, кто одобрит, станете вы.
– Да пошел ты, сраный полукровка!
Арай поморщился. Все же пока он носил маску старости, хотя бы таких оскорблений не слышал. Но смирение – лучшая добродетель. Надо просто преспокойно продолжать:
– Итак, вы откажетесь от притязаний или будете казнены за измену до рассвета. Уверен, его величество поверит любому вашему слову. Я – нет. Поэтому закрепим договор клятвой верности, которую проведу лично.
Ярость Нареги была неиссякаема: каждый раз, когда казалось, что он немного остыл, взрывался снова:
– Клятву верности?! В моих жилах течет кровь предков, что основали эту гребаную империю! Никогда еще благородных не принуждали приносить такие клятвы, это подходит лишь для мусора вроде тебя!
– Правила меняются, – безапелляционно констатировал «мусор», который только что почти без труда взял его в плен.
Есть такая стратегия: если один человек представляет собой неуправляемое зло, то добряк на его фоне выглядит еще добрее, чем обычно. Поэтому Нарега с кузеном разговаривал уже совсем в других тонах, чем раньше. И был совсем не туп, раз заметил: