Восходящие вихри ложных версий - стр. 8
Впрочем, по заверению лечащего врача, травма Волкова не относится к разряду смертельно опасных.
– Только вот, – добавил врач, этакий Жванецкий в белом халате, – мучит нашего пациента одна, но пламенная страсть, именуемая в народе пагубным пристрастием. Выпить, знаете ли, любит. И очень тяжело переносит вынужденную трезвость.
На вопрос Шмехова врач сообщил, что в момент получения травмы Волков находился в средней степени опьянения.
Узнав, что посетители пришли к нему и что они из милиции, Волков заметно взволновался и как бы чуть смутился. Пока Тугарин и Шмехов брали стулья и усаживались около его кровати, Волков искоса поглядывал на них, и взгляды его имели оценивающий оттенок.
Прежде чем сесть, Тугарин сделал максимально строгое лицо и спросил:
– Так значит, вы, гражданин Волков, государство обмануть хотите? Уверяю вас, обмануть государство очень сложно.
– Да нет… Почему… – смертоносная, прямо-таки, бледность волнения окатила лицо Волкова. – Я правду говорил. Меня, ещё в «скорой» когда везли, спрашивали… – Волков говорил неуверенно, следя за своими руками, без видимой нужды оправляющими одеяло.
– А я утверждаю, что хотите обмануть государство, – продолжал настаивать Тугарин. – Вы хотите и вредность заработать, и, одновременно, здоровье сохранить. Разве не так? Вы для этого пошли работать в морг?
Поняв, что это шутка, Волков улыбнулся, не вполне радостно, сквозь завесу тягостных переживаний, и неожиданно для самого себя сказал:
– Соточку бы щас.
– Увы, – ответил Тугарин. – Из зоны комфорта вы выпали в зону воздержания. Вопрос. Выпали по собственной воле, или вас выбросили? Назовите их имена, клички, приметы – всё, что о них известно. Темнить не советую. Мы знаем больше, чем вы предполагаете. Итак, кто и за что – это раз, второе – укажите, пожалуйста, их координаты.
Таким образом, Гвидон с самого начала нарушил им же самим разработанный план разговора с Волковым. Тугарин и Шмехов намеревались вначале терпеливо выслушать ответ Волкова на простенький вопросик о том, что случилось, а уж потом задавать вопросы с подтекстом специального назначения.
И теперь Шмехов был недоволен. Он, конечно, предпочёл бы послушать вольное изложение потерпевшим версии происшедшего, неторопливо укладывая на весы своего опыта предлагаемые посылки. Необходимо время на то, чтобы энергия мысли соединилась с интуицией, этим внутренним центром чувств. К тому же довольно длительное и непродуктивное молчание Волкова наводило на мысль, что в безбрежном море речевых коммуникаций Тугарин избрал неверный маршрут.