Вошь на гребешке - стр. 95
– Все пройдет, – пообещал Бэл. – Я сгорел дотла, это не так уж страшно и совсем не вредно. Увы, ты не умеешь гореть… Значит, будем надеяться на лунную мать. Попробуй забыть хоть на миг о своей жажде, вспомни Светла. И помолчи! Порой слова забрать труднее, чем худшие дела и мысли. Ты привыкла прятаться за его спину, но ему-то ты дорога по-настоящему. Он тебе тоже, однажды ты сможешь понять это. Сними с пальца перстень и не держи сердце Файена в ладони, это дело не по твоим силенкам.
– Оно тянет! Я ведь сказала, оно тянет, не я!
Бэл сокрушенно вздохнул, погладил бурую шкуру зверя. Буг заворчал и нехотя приблизился к камину на полшага. Повернулся боком. Седок наклонился и перехватил живые камни сердца Файена с обожженной ладони Ружаны. Бережно уложил на прежнее место, в чашу. Снял с руки травницы перстень, вздохнул и нехотя нанизал себе на безымянный палец – так носят огниво наместники, а не даймы. Металл полыхнул, коротко жаля руку – и перстень сел по размеру.
– Рад прямому знакомству, сиятельный Файен, – наместник Бэл поклонился и позволил бугу попятиться от гудящего огня. – Ружана виновна и примет кару. Она будет молча обдумывать содеянное, не имея воли поднять любое оружие. Она не войдет в лес и не коснется души мира, покуда Тэра Ариана или новый дайм замка не примет окончательное решение совместно с тобою. Или покуда не будет искуплена ошибка.
Пламя медленно посветлело и улеглось на угли сонным зверем. Рука Ружаны повисла в пустоте, лишенная синеватых призрачных оков – и плетью упала вдоль тела. Травница хрипло охнула, покачнулась и завалилась на спину, теряя сознание. Тишина в зале проредилась, звуки смогли проникать из-за неплотно прикрытой двери. Бэл разобрал, как грохочут по коридору шаги анга – кто еще станет носить тяжелые боевые сапоги? Легкие башмаки псаря ступали беззвучно, но Бэл распознал его приближение по движению ушей своего буга. Именно Светл первым ворвался в зал, испуганно огляделся и бросился к Ружане.
– Жива?
– До пробуждения Тэры будет тише тихого, – пообещал Бэл. – Но жива. Если ты удержишь её, останется в замке и не выгорит.
– Благодарю, хозяин, – Светл поклонился, как старшему. Впрочем, он сразу исправил положение, позволив себе немного судорожную, похожую на гримасу, но все же улыбку. – Тебе чуть лучше? Превосходный псах, и откуда Милена раздобыла его? Ты тоже толковый вальз. Я передал послание дословно, вот первый анг свиты покойного Йонгара. Он тебя… услышал.
Рослый сивоусый мужчина солидно поклонился. Бэл едва помнил это хмуроватое немолодое лицо по прежней жизни – той, что оборвалась после удара ножа, отравленного грибницей. Жило лишь ощущение: и тогда казалось, что анг слишком хорош для свиты западного лжеца.