Вошь на гребешке - стр. 103
– Ключи? – предположила Милена.
– Паспорт. Телефон. Кошелек.
Маришка отрывисто выговаривала слова и рылась в вещах дрожащими руками, паникуя и всхлипывая от запоздалого, вторичного страха. Наконец она осознала произошедшее, резко выпрямилась, выпустив из рук свое имущество.
– Погоди… А эти, черти… Кто они?
– Кэччи, – Милена повела рукой и огорченно рассмотрела сломанные ногти. – Исподники. Если на ваш лад… Кэччи – вроде капитана, наверное. Плохо ловю… ловлю суть званий. Только один был большой военный. Все другое далеко. Неудобно брать… знания брать.
– Капитаны так не выглядят, – глубокомысленно решила Маришка, наконец-то поверив, что сын всего лишь спит, что ничего плохого ему не сделали. – Укол вот ему… Я испугалась.
– Спит, неглубоко, – Милена тронула пульс у челюсти малыша. Помолчала, всматриваясь в свет души ребенка, в течение силы. – Иногда глаза открыты, иногда закрыты. Утром будет здоров. Исподники не люди. Мы – люди. Они нас хотят заиметь… хапнуть то, что есть у нас. Нет слов в наречии. Или не знаю нужное. Враги. Ушлепки. Козлы. Сучий потрох. Говноеды. Ё…
– Ты где язык учила? – поразилась Маришка, пихая в бок очень по-свойски и показывая взглядом на ребенка. – Разве можно…
– Нельзя? Ладно. Но смысл точный, и выражение то самое. В больнице учила. – Милена покосилась на новую приятельницу и решила пока что не уточнять, почему оказалась сперва в больнице, а затем здесь. – Нам пора. Этот обделался, скоро очнется. Прочие свинтили, слабаки. Но уже возвращаются. Не хочу бить людей. Сегодня – не хочу.
Милена гибко встала, обгладила себя по бедрам и позволила один томный взмах ресниц при удачном повороте головы в профиль, несомненно замеченный и оцененный водителем, пусть по-прежнему парализованным. Маришка торопливо сгребла ценности в портфель и тоже выбралась из машины. Без возражений передала спящего Мишку новой приятельнице, о которой и знала-то лишь имя и сомнительное происхождение: «мы – люди»…
– Понятия не имею, где мы, – Маришка принялась заново пугать себя. – И эти… И они ведь не отстанут. И…
– Лучше бы ты была дура, – сообщила Милена. – Хватит думать, у тебя мысли сильно дрожат. Когда не думаешь, умеешь такое, чего я не могу. Серебро. Второго кэччи ты грохнула. Ты, не я.
Маришка выслушала молча, цепляясь за пояс и стараясь не отстать. В темноте она видела кое-как, шагала заплетающимися ногами неуверенно. Страх её не отпускал, вынуждал колени дрожать и подламываться. Милена двигалась неторопливо, свободной рукой поправляя волосы и ощупывая ткань рубахи, порванную в двух местах когтями кэччи. Почему она