Восемь мечей - стр. 31
Изложив свои соображения, будто затверженный урок, Стендиш прикусил мундштук и с некоторым вызовом поглядел на доктора Фелла.
– Старый распутник, значит? – ухмыльнулся доктор. – Он ведь никому на самом деле не причинял вреда, не так ли?
Стендиш расслабил свои напряженные губы.
– Спасибо, – произнес он, несколько успокоившись. – Я боялся, вы воспримете мои слова слишком серьезно. Вреда? Боже, нет, конечно, однако многих он раздражал… Особенно Хэнка Моргана. Самое смешное, что вы едва ли найдете кого-нибудь снисходительнее Хэнка. Хотя, думаю, бесила его прежде всего манера Деппинга разговаривать как зануда-математик. Тем утром, когда стало известно о его смерти, я, Хэнк, Мейделин и моя сестра Патрисия играли в дабл. Теннисные корты находятся неподалеку отсюда, мы узнали об убийстве, когда Сторер, взбежав по холму, вцепился в сетку и выпалил, что нашел труп Деппинга в кабинете. Хэнк сказал только: «Сожалею», даже не прерывая игры.
Доктор Фелл долго молчал. Солнце опускалось над рощей все ниже, и в его закатных лучах уродство гостевого домика сделалось еще более явным.
– К этому мы еще вернемся. – Фелл раздраженно махнул рукой. – Да. Думаю, нам бы лучше подняться и взглянуть на тело… Но сперва – о чем вы там говорили, когда мы только приехали? «Это мои ботинки»? Вы рассматривали… – Он указал концом своей трости на кирпичную дорожку неподалеку от ступенек.
Все это время, сознательно или нет, Морли Стендиш болтал ногой, свесив ее со ступеньки над пучком травы, растущим в глинистой почве. Теперь он подвинул ногу. И хмуро поднялся, большой и коренастый.
– След, – ответил он. – Должно быть, след от моего ботинка.
Епископ, на протяжении всей беседы пытавшийся украдкой заглянуть за ногу, которая все загораживала, встал наконец и склонился над следом. Он был довольно близко к краю дорожки, его носок был направлен на ступеньки, будто кто-то наступил мимо дорожки левой ногой. Отпечаток был четким и неглубоким, с втоптанным в него пучком травы, его оставил большой ботинок с квадратным носом, в районе каблука у него был размытый, но все же различимый рисунок, напоминающий восьмиконечную звезду. И внутри следа, и по его краям тянулись белесые отметины.
– Видите ли, – неловко объяснялся Стендиш, – прошлой ночью лило как из ведра, любой след смыло бы. А этот спасла близость к ступенькам… И не смотрите на меня. Это не мой след. Но вот как-то так.
Он повернулся и осторожно опустил ногу в контур следа.
– Умоляю вас, Морли, – проговорил епископ, – не повредите отпечаток. Вы бы отступили в другое место… Я собаку съел на следах, джентльмены. Хью! Подойди сюда, помоги мне с осмотром. Как же нам повезло! Глина, доктор, лучше всего запоминает отпечатки. А снег и песок, вопреки распространенному мнению, практически бессильны, как утверждает доктор Ханс Гросс. На песке, например, импульс силы у ноги удлиняет след на полдюйма или даже на целых два. Что касается его ширины… Отступите же, Морли, прошу. – Он огляделся вокруг, напряженно улыбаясь. – Нам определенно будет что предъявить инспектору, когда он вернется.