Ворожея - стр. 36
Алена еще что-то говорила, но в голове уже сложилась невероятная картина. Девушка, ее ровесница, которая оказалась одна в чужом мире, вынужденная молчать о своем происхождении, приспосабливаться к новой жизни. Сколько бед ей пришлось пережить? Скольких трудов стоило стать "своей"? И все же история казалась невероятной сказкой.
– Мою маму звали Галей.
– Ее отец был христианином, крестил Весну этим именем. Не веришь? – спросила Найдена. Алена отрицательно покачала головой. Не видела смысла лгать. – Ты в своем праве, хотя одного взгляда на тебя довольно, чтобы понять, чья ты дочь. Лунницу[1], что ты носишь, мать дала?
Девушка потянула цепочку, на которой вместе с крестиком висел серебряный оберег в форме месяца "рожками" вниз. Мама отдала его незадолго до смерти, сказала, что он сбережет ее. Для Алены он был ценен как память и только. Никаких сверхъественных способностей она не заметила.
Найдена достала из-за пазухи такую же лунницу на кожаном шнурке.
– Я чувствовала, что Весна жива и надеялась, что она однажды вернется. Вместо нее появилась ты, принесла печальные вести о ней, но вернула свет в мою жизнь.
– Почему же вы молчали все это время? – спросила Алена, все еще не веря услышанному. – Как долго собирались скрывать от меня правду?
– А как сказать? Решишь, старуха из ума выжила, от одиночества пытается удержать тебя подле себя. Теперь сама решай. Знай только, что и в этом мире у тебя есть бабушка.
_______
[1] Лунница – бронзовое, серебряное, реже золотое украшение-оберег в форме растущего полумесяца.
10. Глава 10 Часть мира
Лето пролетело незаметно. Наступила осень. Рюен, как здесь называли сентябрь, выдался теплым и солнечным. Если бы не чудесное перемещение в другой мир, Алена уже поступила бы в какой-нибудь столичный ВУЗ или пошла учиться в тот же университет, что и Маша, нашла новых друзей и с головой окунулась бы в иную, взрослую жизнь. Вместо этого она изучала траволечение, сушила полезные растения, готовила целебные настои.
Девушка не сразу смогла принять правду о том, что сама являлась частью этого мира. Внутренне сопротивлялась, искала нестыковки в словах Найдены, вспоминала рассказы Евдокии Макаровны о детстве ее родителей. Чем больше погружалась в прошлое, тем чаще ловила себя на мысли, что ее мама действительно прибыла отсюда. То, как бережно она относилась к еде, как легко ей давались старинные блюда, которыми она радовала семью, с какой любовью она говорила о лесе, травах, не оставило сомнений. Как раньше она не замечала этого? Думала, что мама особенная. Так и оказалось.