Воровская яма (сборник) - стр. 16
Начальник полиции Игнатов – щуплый, ушастый, похожий наЧебурашку подполковник – ненавидел Горина. Ему часто приводили Горина в пример и как хорошего руководителя, долгие годы поддерживающего в районе порядок и как делового человека, сумевшего после отставки стать успешным бизнесменом. Поэтому, когда Горин потребовал у нового начальника полиции вмешаться по поводу дагестанцев, без разрешения построивших рядом с его запрудой пристань, первое, что сделал Игнатов, – это позвонил хозяину рынка, брату известного предпринимателя Байсурова и… наябедничал. В конце Игнатов добавил, что Горин направляется на реку качать права, и не исключено, что едет не один, а с друзьями.
– Вам бы послать туда кого-нибудь, чтобы пристань и лодки были под охраной. И еще, – тихо зашептал Игнатов в трубку, чтобы даже секретарь не слышал, – Горин меня просил с вами разобраться, так что я вам звонил и просил не раздувать кадило, а по-хорошему договориться.
Они попрощались, а Байсуров тотчас позвонил старику Саиду, доложил ситуацию и долго выслушивал от «главного мюрида» инструкцию, которую следовало выполнить.
Отправив своего помощника, рябого и неопрятного дагестанца по кличке Терка собирать ребят, Байсуров прикинул, что если действовать по предложенному стариком Саидом плану, то беды не избежать, и решил вместо себя послать на реку со своими дагестанцами еще двух русских охранников, бывших борцов и отпетых уголовников.
Вскоре все собрались, и, получив инструкцию, вся компания с разными задачами, но единым планом поехала на двух машинах на реку. Двое русских получили особое задание, поэтому захватили с собой оружие. Оба были взвинчены и для уверенности ширануты.
В это время Горин уже прибыл на место. Он не был здесь по причине гастролей своей подруги в Иркутске целый месяц, и, увидев перед своей запрудой новую пристань, сделанную без согласования, пришел в такую ярость, что чуть не задушил единственного охранника этой пристани. Это был малый лет семнадцати, который здесь с пристани ловил рыбу и за небольшую плату охранял этот «новострой». Богатова с трудом оттащила своего бугая от мальчишки и, усадив в небольшом домике за стол, стала угощать захваченными с собой продуктами. В ход пошел десятилетний армянский коньяк и виски, балык, икра и даже омуль. Мясо, приготовленное на шашлыки, издавало чудесный запах свежего продукта – наперченного и настоянного в мякоти киви. Горин разделся, дважды искупался, выпил еще, и постепенно в нем заиграло ретивое.
– Это же надо, как они распустились, – говорил он Татьяне, которая сновала между столом и мойкой, приготавливая овощи к салату. – Раньше, при мне, эти засранцы четверть районного рынка держали под контролем, а теперь – все восемьдесят, – возмущался он, все время посматривая на ненавистную пристань, к которой вдобавок были пришвартованы три новые лодки. – Я этого Игнатова в бараний рог согну, если он этот Вавилон не снесет.