Воровская свобода - стр. 10
– Но все же, нам здесь не мешало бы по утрам заняться пробежками, – заметила она.
– Завтра так и поступим. Бег вдоль моря – что может быть полезней для здоровья? – Тамара сделала глоток кофе и довольно покачала головой. – Да, это не то, что я пью у себя дома. Надо купить джезву и научиться варить кофе по-турецки.
– Я научу тебя. Это просто.
Тамара допила кофе, сделала несколько вращательных движений чашечкой, а затем перевернула ее вверх дном на блюдце:
– Я все правильно сделала?
– Правильно, теперь пусть остынет, – сказала Варвара, потрогав дно чашки. – Оно должно быть холодным.
– Слушай, ты же знаешь, что я слишком любопытная, чтобы ждать. Допивай свой кофе, и гадай скорее.
Варвара послушно допила кофе и подтянула к себе блюдце сестры. Она осторожно перевернула чашку и посмотрела на дно:
– Тебя скоро ждет встреча с прошлым. И тебе придется заплатить за совершенные раньше грехи.
Варвара нахмурилась, собираясь продолжить, но сестра прервала ее:
– Слушай, может, ты правда разучилась гадать? Не желаю слушать о прошлом. – Тамара забрала свою чашку у сестры и перевернула ее вверх дном на блюдце. – В другой раз погадаешь. Лучше посмотри, какой день замечательный!
День и впрямь был хорош. Уже осень, а в Анталии стоит настоящее жаркое лето. Море все еще теплое и ласковое, зовущее зайти и поплавать в прозрачной, как слеза, воде. Едва выходишь на берег, как капельки воды на коже превращаются в соляные крупинки. Лежишь на полупустом пляже и слышишь пение муэдзина в мечети, которое тысячи лет остается неизменным. А у ног твоих – древнее Средиземное море шепчется с галькой, сортирует камни, перекладывает их с места на место, как неугомонный ребенок. И понимаешь, что ты в этой вечности – только песчинка. У тебя есть одно мгновение, которое нам кажется жизнью, а вечности – короткой вспышкой. А чаще даже не вспышкой, а только холостым щелчком выключателя…
Так думала Варвара, глядя из кафе на солнечную аллею. Ей стало немного грустно. И, как всегда в такие моменты, ей вдруг вспомнился Роман Волин, имя которого для нее звучало, как укор. Притворяясь равнодушной, она спросила у сестры:
– Давно хотела спросить… Есть какие-нибудь вести от Романа?
– От какого Романа, – удивилась Тамара.
– Твой начальник охраны. Неужели забыла?
– Кто он такой, чтобы я его помнила? Сидит, наверное. А тебе что?
– Ничего, – тихо ответила Варвара и потупилась.
Она покривила душой. Судьба Романа была ей не безразлична.
Последние два года Варвара думала о Романе так часто, что это было похоже на манию. До того, как он оказался на зоне, она любила его тихой и спокойной любовью. Конечно, со слезами и бессонными ночами – все было так, как положено при неразделенной любви. Однако с тех пор, как Роман попал в места не столь отдаленные, любовь Варвары разрослась до необъятных размеров, порой, мешая дышать и не давая думать ни о чем другом, кроме надежды на встречу. Но проведать его она не решалась, и на то была своя причина.