Воровка сердца - стр. 60
Кажется, после смерти той женщины, наверное, это была моя мама, у других детей, которым не приходится жить на улице, ведь есть мамы, и на улице они не живут, все стало хуже. Мама – хорошо. Без нее плохо. Эта была простая истина, такая же как та, что зимой холодно, а летом жарко.
Как было раньше, я не помню, но ведь было когда-то хорошо и у меня. Кто-то же меня любил?
- Девочка, ты голодна?
Я поднимаю голову.
Улыбка и золотые зубы. Улыбка – это хорошо? Еда определенно хорошо.
Я киваю.
- Пойдем, - манит человек. – Я тебя накормлю.
Я поднимаюсь, неловко отряхивая от пыли и песка выгоревший на солнце кусок ткани, когда-то бывший платьем. Меня покормят.
- Вот так. Только за еду нужно платить. У тебя есть деньги? – человек снова улыбается.
Качаю головой. Это я знаю. Нет денег – нет хлеба. Поэтому пекарь и ударил меня по лицу и обозвал воровкой и отребьем.
- Ничего страшного. У меня есть деньги. Но я не могу дать их тебе просто так. Давай мы договоримся.
Договоримся? Что это значит?
Мужчина берет меня за руку, второй ладонью проводя по лицу, отбрасывая отросшие лохматые волосы с глаз.
Теперь я четко вижу его поблескивающий каждый раз, стоит ему открыть рот, золотой зуб. Он странно говорит, растягивая буквы, словно они не подходят ему по размеру. Не так, как все остальные жители города. И одежда на незнакомце тоже странная. Какая-то не такая. Детским умом я понимала, что человек передо мной – иной. И была права, он был чужеземцем. Купцом, прибывшим на территории королевства Алгамения за товаром.
За живым товаром.
- Ну, не хочешь, как хочешь.
Но мужчина не ушел.
Детские тонкие пальчики цепко вцепились в ткань его длинного пестрого халата.
- Девочка, передумала?
Я слабо кивнула. Ничто не волновало сердце ребенка так, как предвкушение сытости в желудке.
- Тогда пообещай мне кое-что, - хитро расплылся в очередной улыбке торговец.
Хараш…давненько ты не появлялся в моих кошмарах.
Тот жаркий летний день стал началом новой жизни. А две чашки жидкого супа тем, на что я променяла свободу.
Не могу сказать, что она была настолько ужасной, насколько обычно представляется, стоит упомянуть рабство и мой юный возраст. По крайней мере, я не голодала.
Торговец рабами не особо заботился о сытости товара, но и умереть нам не давал. Далекие арданийские земли были для пяти-/шести- летней меня странным местом, где все говорили на чужом языке.
Там были дети старше, и совсем малыши. Были и взрослые, но они надолго не задерживались. Выгоднее приобрести уже готовый к работе товар, чем ждать, пока он вырастет и окрепнет достаточно для тяжелого труда. Да и риск смертности выше в детском возрасте.