Воровка сердца - стр. 41
Так-то!
А вот и последствия неправильно наложенной арданийской печати! Теперь я с Филиппом не сможем быть дальше чем метров сорок-пятьдесят друг от друга и это расстояние будет сокращаться. В понимании арданийских рабовладельцев, раб – это вещь. Дорогая вещь, за нее платят налоги.
Хозяин, не может просто так бросить своего раба или отказаться от него посредством оставления без присмотра. Отказ должен произойти по всем правилам, чтобы магия рассеялась, за это тоже взимается пошлина. В нашем случае каждый раз, как его высочество уходит, и дистанция между нами увеличивается, это воспринимается чарами печати как намерение «владельца» бросить свою «собственность», и тогда магия активизируется, препятствуя подобному исходу.
Все же это контракт, и порабощение свободного человека запрещено. Очень тонкая и сложная материя магических формул призвана защищать от произвола и не допустить произвольного обращения в рабство. Для полного эффекта печати необходимо согласие сторон, как бы смехотворно это не звучало.
В прошлом мое согласие получили после двух тарелок жидкого горячего супа…
Филипп никогда не посещал те дикие земли, в отличии от меня. Кажется, он говорил, что его мать была родом из тех мест. Удивительно вообще, как она попала в империю. Но думаю, что-либо она покинула родину очень юной и не помнила много обо всех тонкостях арданийской печати, либо Филипп был нерадивым учеником, в чем, признаюсь, у меня сомнения.
Я пересела на мягкий бархатный диван и закинула ногу на ногу. В платье с длинной юбкой поза казалась менее эффектной, нежели если бы на мне были привычные облегающие брюки, но тем не менее я почувствовала себя немного уверенней.
Его высочество явно не мог понять, что произошло.
- Это ты? Что за трюк на этот раз? – раздраженно бросил он, врываясь внутрь. Теперь он уже не был столь спокоен, как прежде.
Я пожала плечами.
- Я ничего не делала и не покидала комнату. Может быть, вам лучше еще раз уточнить, правильно ли вы наложили печать?
Филипп нахмурил свои густые брови. На массивной челюсти заиграли желваки. Вот вам, и борьба разума с желаниями. Прикажет или нет? Заставит рассказать все без утайки, раз теперь дело это затрагивает его лично? Он ведь видит, что мне кое-что известно. А ему эта информация не будет лишней. Так как же иначе узнать ее, если самый простой способ уже в кармане?
Мужчина молчал. Мы смотрели друг на друга какое-то время. Мне показалось, что сейчас в его голове звучат сказанные ранее мною слова о типах людей.
- Лайла, - позвал наследник.
От бархатистого низкого тона, который прозвучал как-то очень интимно, мы не в таких отношениях, но я вдруг испугалась, что растаю. Я хотела, очень хотела оказаться правой, но это означало бы, что вся вера и надежда окончательно меня покинут. Поэтому одновременно мне было страшно, что мои предположения сейчас подтвердятся.