Воровка из Конгора - стр. 52

Я поднялась, с усилием отодвигая дубовый стул бёдрами, и, выставив руки на талию, вскинула подбородок:

– Я, может, многого и не помню, но, кажется, в обольщении знаю поболее тебя, дорогой наставник. Так кто же будет учить меня этикету двора?

Оциус медленно поднялся, с достоинством королевской особы подошёл ко мне и коснулся запястий, а потом просто потянул за них и опустил руки вдоль тела. Я не сопротивлялась, только слегка ссутулилась, позволяя спине отдохнуть от долгого напряжённого сидения прямо.

– Благородные дамы не ведут себя, как торговки на ярмарке, – спокойно проговорил он, а затем прошёл за спину и крепкими пальцами впился в плечи, выпрямляя их. – Следи за осанкой. Держи голову прямо и не вертись, как вшивый пёс.

«Ну это уже слишком! Вшивый пёс?!» – засопела я и недовольно повернулась. Гордо вскинув голову, самым язвительным тоном проговорила:

– Я благородная дама и не потерплю унизительного сравнения с больным животным. Извольте принести свои извинения, господин фон Бастадиан.

Не отводя удивлённых глаз, Оциус задержал дыхание, а потом разразился громким хохотом.

– О, да ты способная ученица! – выговорил он, успокоившись.

– И всё же – я жду! – решительно вскинула бровь.

Оциус поднял ладони, сдаваясь на мою милость, и согласно кивнул:

– Приношу свои извинения, это лишь фигура речи.

– Извинения приняты, наставник, – выдавила дежурную улыбку.

– И всё же не смей мне дерзить, – проходя мимо, хмыкнул тот и дёрнул за красную кисточку у двери в кухню.

– Я – отражение «учителя», – тихо бросила в ответ и снова ссутулилась.

– И прекрати ворчать под нос, – снова засмеялся Оциус и велел появившемуся Абару подавать ужин.

Нет, он не злился на меня. А наши пикировки становились всё забавнее. Однако же что-то в нём изменилось. Как и во мне.

За ужином Оциус посвятил меня в некоторые правила этикета благородных дам и господ при дворе. Я молча кивала, как покорная ученица, хотя половину беседы стойко изображала заинтересованность, потому что элементарные правила вызывали глухое раздражение: зачем птицу учить летать или рыбу – плавать?

И всё же полночи я размышляла о тревожном. Всё было вроде бы хорошо, но моя задача по-прежнему оставалась туманной, как и сама цель: поди туда – не знаю куда, и сделай то – не знаю что… Оциус не облегчал понимание краткими объяснениями и будто чего-то выжидал.

Я не знала о Тарте фон Бастадиане ничего, кроме того, что ранее поведал его брат, а смутные впечатления от недомолвок его служащих не вселяли уверенности даже к первому шагу. Ведь для такой неоднозначной миссии мне нужно быть во всеоружии.