Вороника. Хозяйка драконьего острова - стр. 33
12. 12
Кайф!
Стянуть с себя одежду, ставшую после похожей на тряпьё и накинуть тёплый махровый халат длиной в пол – это кайф! Особенно, когда, переодевшись, взбираешься на диванчик напротив камина, поджимаешь под себя ноги и, растряхивая руками влажные волосы, готовишься слушать интересную байку от прекрасного мужчины.
Ари тоже устроился напротив камина, довольно щуря свои сиреневые глазища.
– Огонь так прекрасен, – пробормотал он восхищённо. – Не видел его уже много лет…
– Почему? – удивилась я. – Если он нравится тебе – затопил бы печь. Дрова-то вон, в комнате были… – Я мотнула головой в сторону остатков поленницы, что была аккуратно сложена в специальном кованном поддоне.
– Нельзя мне было, – вздохнул Ари. – У призрака домового не так много возможностей, как у фамильяра ведьмы листопада.
Он печально вздохнул, и я тоже… Он – потому что ему было себя жаль, и я – потому что мне тоже было жаль себя. Ну вот почему они заладили: ведьма листопада, ведьма листопада. Не ведьма, а принцесса! И не листопада! А то звучит как-то не очень…
Мысли уносили меня в какие- то неведомые дали, а Себастьян, что сидел рядом со мной, молчал. Он облачился в рубаху и какие-то домашнего вида штаны, развесив на спинку стула у камина дядюшкину толстовку, так что я могла любоваться надписью на ней.
Мебель нам организовал Ари. Оказалось, у домовых после первой же сотни лет привязки к дому возникает умение обеспечивать хозяина всем необходимым. Но пока нам был нужен лишь диван, стул и огонь в камине – и это всё у нас было!
Сам призрачный друг, казалось, стал менее прозрачен, о чём я ему и сообщила, не зная наперёд, будет ли это комплиментом или, наоборот, каким-то тревожным симптомом.
Мне было тепло и уютно в пушистом халате, и потому хотелось творить добро и нести свет.
– Правда? – не поверил мне Ари и посмотрел сперва на себя, а потом на Басика, желая услышать его мнение.
– Правда, – подтвердил тот, улыбаясь уголками губ, что дало мне уверенность, что это позитивное изменение. – Ты стал менее прозрачен, это факт.
От счастья глаза призрачного существа засветились.
– Это чудесно! – обрадовался домовой, расправляя уши так, что они стали казаться в два раза больше. – Это значит, скоро я стану собой!
– В смысле? – не поняла я. – Тебя же убили…
– Да-да, – закивал он. – Убили меня… Но я домовой. Меня так легко извести нельзя. Я становлюсь призраком, а потом постепенно теряю облик, растворяюсь… и исчезаю. Но то не быстро происходит. Лет двести у меня ещё в запасе было, но всё ж призраком быть – совсем не то, что жить. Так что я очень рад, что ты со мной подружилась. Глядишь, через пару десятков лет стану совсем обычным домовым. А может, даже раньше!