Ворона и ее лорд - стр. 11
Убедившись, что теперь ни из дома, ни в дом даже мышь не проскочит, я достал сигару, неторопливо, успокаивая нервы, прикурил и стал рассматривать очередной «подарочек» судьбы.
Спит, зараза, безмятежно, как ребенок.
Светлые волосы разметались по подушке, ладонь положила под щеку, пухлые губы чуть приоткрыты. Где-нибудь в учебной аудитории она могла показаться симпатичной или даже соблазнительно красивой, однако для меня всю ее красоту убивало полное отсутствие мозга у идиотки. Вот уж ей бы я не отказался черепную коробку вскрыть. Хоть бы формалина залил, раз серого вещества не хватает. Хотя так себе замена, конечно.
Отбросив пустые фантазии о том, как хорошо девица будет смотреться на столе в мастерской, я потушил сигарету. Делать-то с «подарочком» что? Просто выставить? Нет, слишком мелко. Да и желание лезть ко мне в постель надо отбить раз и навсегда. Фиксация на столе… хм.
К тому же я заметил одну странность. Вроде бы ничего особенного, но… У «подарочка» ногти были подстрижены коротко, по-мужски, лаком не покрыты. Прийти на свидание без километровых когтей по последней моде — непонятно… но при этом пальцы тонкие, руки ухоженные, ступни… изящные. Эта девушка явно никогда не ходила босиком. И кстати, ногти на ногах как раз покрыты светло-розовым перламутровым лаком. Хм-м-м… я такого еще не видел — чтобы на ногах. Смотрится чертовски… так, отставить.
Девица причмокнула во сне и чуть повернулась, потягиваясь. Одеяло я с нее сдернул, и, лишившись тепла, она, кажется, начала просыпаться. Я быстро сплел простейшую ловчую сеть и бросил на кровать. Энергетические путы плотно пришпилили дернувшееся тело к матрасу.
Выглядит под ними и правда как подарочек. Упакованный в искрящуюся крупноячеистую оплетку. И… хм… шрядь. Не знаю, что и думать, такого я тоже раньше не видел!
Интимные места незваной гостьи были гладкими, безволосыми, словно у совсем юной девушки, но ребенком она точно не была. Смотрелось… своеобразно. Кажется, я читал об этом восточном обычае, но девушка ни капли не похожа на обитательницу гарема какого-нибудь заморского вельможи, она совершенно точно северянка.
И вот сейчас она проснется… я увижу, какого цвета у нее радужка, это окончательно подтвердит мои догадки о ее происхождении...
— Ай!
Девица распахнула голубые (я знал!) глазищи потомственной северянки, попыталась одновременно сесть и натянуть одеяло. Надо же, какие мы вдруг стеснительные… Только почему она на меня смотрит так… как будто не узнает? Хотя нет, это спросонья. Узнавание появилось, а вслед за ним пришла настороженность. Она снова дернулась, уже всерьез пытаясь избавиться от пут.