Ворон. Сыны грома - стр. 8

– Рифьте[10] парус, ребята! Нам лучше замедлить ход, если только вы, сукины дети, не готовы поклясться на молоке ваших матерей, что у этих франков нет в море подводных скал! – прокричал Улаф, стоя у румпеля.

Шестеро викингов истово взялись за дело: видно, они почувствовали облегчение оттого, что у них наконец-то появилась работа. Двое отвязали фал[11] и приспустили парус: «Змей» сразу пошел медленней. Другие четверо ровно и туго подкатали нижнюю часть полотнища, затем закрепили ее короткими талрепами. Стоявшие у фала сделали несколько размеренных рывков, заставив выцветший красный парус вновь подняться и с громким треском расправиться на ветру. Все это заняло не больше времени, чем нужно человеку, чтобы опорожнить кишки. Улаф невозмутимо наблюдал за своими людьми, нисколько не удивленный их ловкостью. Он был сподвижником ярла Сигурда, его другом и самым надежным капитаном, первым среди его волков, первым, кто посвятил ему свою жизнь и свой меч. На корабле Улафа по-свойски звали Дядей: он был старше и опытнее всех, не считая Асгота, Сигурдова жреца.

Еще до того, как желтые лучи солнца коснулись западной стороны моря, Улаф, Сигурд и Кнут сошлись на корме и до сих пор держали совет. Между тем неуловимое огненное шипение воды уже возвещало конец дня. Пришло время бросить якорь, пока «Змей» не наскочил на подводные камни. Рулевой Кнут направил нос нашего дракона к месту, называвшемуся Байе. Мы должны были развернуться против ветра, на восток, иначе нас могло пронести мимо устья Секваны, и тогда «Змею» пришлось бы медленно и тяжело возвращаться на север, борясь с волной. Это помешало бы нам поймать «Фьорд-Эльк», прежде чем тот войдет в реку.

– Теперь, Ворон, мы должны решить, – сказал Сигурд. – Хотим ли мы распугать здешних духов или же мы идем к ним с миром?

Я понял, что ярл говорит о резной голове змея Йормунганда, которую викинги оставляли на носу судна или убирали сообразно со своими намерениями. Мы могли позволить ей пожирать чужую землю злобным взглядом, но духи этой земли были нам незнакомы: если они могущественны, то скорее разозлятся, чем испугаются.

– По мне, так лучше ее убрать, – сказал я, движением головы указав на деревянное чудище. – Ведь мы еще не знаем этих мест.

Сигурд кивнул.

– Бьорн! Бьярни! Сегодня мы торговцы! – крикнул он.

Братья, ухмыльнувшись, поднялись с дорожных сундуков и, петляя, направились к носу, чтобы снять голову Йормунганда и спрятать ее в трюм. Там, в темноте, под покровом из шкур, чудищу предстояло терпеливо ждать своего часа, не смыкая красных глаз и прожорливых острозубых челюстей.