Ворон и радуга. Книга 4 - стр. 44
Она сказала, что счастлива. Счастлива, здесь, с ним. Но ведь всё может измениться… Всё ещё может измениться.
А Кайл вдобавок решил про гостеприимство вспомнить…
– Ты где остановился, кстати? – неожиданно поинтересовался рыцарь. – А то у нас комната свободна…
Элу очень захотелось ответить матом на такую любезность.
Действительно… А почему бы ему здесь не погостить?! А по ночам можно потихоньку подползать к двери их спальни и слушать, как он там его девочку… Проклятье!
– Нет, спасибо! Неловко как-то… – Эл очень постарался, чтобы улыбка не напоминала оскал, но вышло, пожалуй, не очень. – Я тут рядом, в двух кварталах. Постоялый двор «Под радугой». Тоже забегайте в гости!
– А… знаю, – кивнул полукровка.
Но Ворон уже не слушал, торопливо спускаясь вниз по ступеням.
– Так я тебя завтра жду! – долетел в спину её звонкий окрик.
Эл обернулся, махнул рукой, улыбнулся… Искренне, тепло, нежно.
Он придёт. Конечно, он придёт. И будет приходить. Куда угодно и когда угодно… Пока она будет ждать.
– Договорились! – кивнул Ворон. – Светлой ночи!
– Светлой ночи, Эл!
И он пошёл прочь, больше не оглядываясь, но улыбаясь, улыбаясь тихо и нежно, всё дорогу до трактира. И даже пить расхотелось… А ведь собирался, вернувшись от них, налакаться в хлам.
11. 11 В столице
– Он с ней спал…
– Кто с кем? – ничего не понимая, нахмурился Эливерт.
– Кайл, – Дэини, не отрываясь, смотрела на воду, – с Лиэлид.
Прогуливаясь по Старому Городу, любуясь осенними яркими красками, они приостановились на мосту через Киру, смотрели на неспешное движение реки, на проплывающие в ней золотые листья. И Эл, наконец, решил допытаться, что случилось.
Настя сегодня была сама не своя. Она встретила его радушно, как и вчера. Но тёмные грозовые тучи в прекрасных глазах он сразу углядел. Она ждала его и с удовольствием приняла приглашение прогуляться.
И вот они бродили по уютным улочкам Старого Города, болтали о всякой всячине, как будто и не было разлук, тревог, заговора и этой нелепой ситуации, в которой он был вынужден делить свою любимую женщину с другом. Но при этом Эливерт видел, что Настю что-то гложет.
У него тоже на сердце было странно. От её улыбки, от того, что рядом, так теплело внутри, словно лето красное вернулась, а не осень наползает. Но пульсировала даже сейчас в сердце тёмная горечь, как нарыв, тянула и мучила – «Не твоя она! Не твоя! Не твоя!».
Ворону так хотелось примчаться к ней, едва рассвело, что с трудом дотянул до полудня – уговаривал себя, заставлял выждать немного. Но не высидел в трактире – как только понял, что Кайла точно уже дома нет, так и сорвался.