Ворон и радуга. Книга 4 - стр. 17
И Эливерту так отрадна была вся эта возня: он оценивал игрушки с видом знатока, умилялся пушистым жёлтым комочкам, что с писком удирали от Воробышка, и обещал завтра помочь построить «домик» в том самом тайном месте.
Она ужасно боялась, что он уедет ночью, и все клятвенные заверения не помогали. И лишь когда обнимал, прижимая к сердцу, она затихала – верила, улыбалась. А у Эла в горле ком стоял, так першило, что голос иной раз дрожал.
Баня с дороги – это то, что способно излечить даже самую изболевшуюся душу. А уж щедрый стол, который накрыла Вириян… После сытного ужина тепло разливалось не только по животу, но и по душе. Так славно, уютно, по-доброму.
И всё равно печаль пробивалась даже сквозь эту светлую радость. Почему у него всё не так, всё не то?
Почему он не может любить вот эту славную, добрую, хозяйственную, прекрасную женщину? Почему эта малышка, к которой так прикипело сердце, на самом деле не его дочь? Почему нет ему места в этом доме? Почему не дали Небеса простого и тихого человеческого счастья? Что он вечно ищет и никак не может найти? Неужели так и будет всю жизнь гнать его куда-то ветер судьбы? Сколько можно бегать за радугой? На что он ещё надеется?
Ведь потерял он своё рыжее счастье-несчастье… И дитю малому понятно – она выбрала Кайла. И сколько себе не ври, Ворон, всё тут ясно-понятно.
Но не будет ему покоя. Нигде не будет. Ни здесь, в Сальваре, ни в любом другом месте не будет, если не убедится он сам в том, что всё возможное и невозможное сделал, чтобы Дэини вернуть.
Спать Граю улеглась уже поздненько, только после того, как он сам её отвёл в кровать, да сидел на полу рядом, за руку держал, пока не засопела. Вириян заглянула, не сдержала тёплую улыбку.
И лишь потом, когда вернулся к ней на кухню, взялась за расспросы и серьёзные разговоры.
– Так что на самом деле заставило тебя вернуться? Это Граю можешь рассказывать сказки, что ты просто соскучился и потому приехал…
– Я, правда, соскучился, – честно заверил Эл.
Но всё-таки Вириян была слишком умна и проницательна, чтобы ей можно было заморочить голову. И слишком хорошо она знала бывшего атамана, чтобы не заметить перемен в нём.
– Я не поверю никогда, что ты по доброй воле оставил своих друзей и позволил им одним ехать в Герсвальд, – покачала она головой, – а сам решил отсидеться в безопасном тихом местечке.
– Ты права, – усмехнулся Эл. Надо же – а вот в Лэрианоре многие в это поверили. – На Север я просто не успел попасть – ранен был.
Вириян едва заметно кивнула – значит, уже заметила, что его до сих пор пошатывает.