Ворон и радуга. Книга 2 - стр. 9
Лиэлид вовсе облил грязью с головы до ног. И вообще, нечто такое выдал: мол, удел баб не воевать, а мужиков дома дожидаться, детей нянчить… Правильно сказал, по сути. Но вот каким тоном сказал – другой вопрос.
Да не всё ли равно? Сказал и сказал. Какая разница, что она про всё это подумала?
Умницей она казалась лишь поначалу. Переоценил Ворон голову иномирянки. Очень скоро, она поддержала Наира, заявила, что иногда и один может многим нос утереть. Словом, зачесалось у девки в одном месте, потянуло на приключения, и ехать в Жемчужные Сады она всё-таки согласилась.
А это о чём говорит? О том, что она обыкновенная дура.
И нечего думать о ней, и о том, что он наболтал сгоряча.
Да, теперь им вместе ещё дюжину дней провести придётся, самое малое. И, ясно-понятно, не хотелось бы ехать рядом с человеком, который тебя презирает. Но это всё чушь! Твоё дело, атаман, доставить Наира и эту Настию в Жемчужные Сады в целости и сохранности, а что у неё там по дороге будет происходить в голове, тебя совершенно не касается.
А посему, хватит думать о ерунде – шуруй спать! Завтра вставать чуть свет.
Кстати… Надо бы Рыжей, наверное, лошадку подыскать, и оружие… Вон как она сегодня билась – загляденье! Где-то у него клинок был хороший: тонкий, лёгкий, но прочный при этом. Как раз под женскую руку. А лошадь…
– Искру возьму! – сказал Эл вслух сам себе. – Хорошая лошадка: умная, послушная, красивая… Рыжая, как она сама. Точно понравится!
«Слышь, атаман, а тебе оно надо – дарить подарки чужой женщине? Спать иди, придурок!»
По листве тихо застучали первые капли дождя. Эливерт вздохнул и вернулся в дом.
***
4. 4 В сказке
Ночью Эл проснулся от какого-то звука. Показалось, что в хижине есть кто-то ещё. Он прислушался, резко сел… И замер растерянно.
Она стояла в проёме двери, и лунный свет обливал её своим сиянием. Волосы цвета закатного солнца сейчас, во мраке ночи, казались почти чёрными. Она молчала. И не поднимала глаз.
В одной короткой рубахе, обрисовывающей все изгибы её юного тела. Ворон с трудом оторвался от созерцания её стройных ног, заглянул в бледное лицо.
Она, наконец, подняла сверкающие в темноте глаза. Посмотрела, будто огнём опалила. Снова не проронив ни звука. Да кому сейчас нужны слова! И так понятно, зачем она здесь в этот час.
Желание накрыло с головой. Он качнулся ей навстречу, притянул к себе манящее тело, впился в мягкие губы, одним движением опрокинул на постель и сам оказался сверху.
Она была невероятно хороша. От нетерпения, не в силах бороться со шнуровкой, он рванул с треском тонкую ткань рубашки, нырнул вниз, губами скользнув в ложбинку между грудей, с упоением вдохнув сладостный запах её кожи, и… проснулся.