Ворон и радуга. Книга 2 - стр. 36

Эливерт по-прежнему следил за опасным задирой и этот момент тоже не пропустил. Вот ведь сволочь! Атаману захотелось догнать этого урода и проломить-таки его пустую башку.

Но тут же мысли перескочили на другое…

Ребёнок? Какой ребёнок? Откуда?

Вот дела!

Теперь Ворон смотрел лишь на девочку, которую грубо оттолкнул со своего пути Кед-хейл.

Действительно: маленькая девочка.

Эл не силён был в определении возраста детишек. Но, на первый взгляд, едва ли старше лет пяти.

Сейчас она поднялась с пола и обиженно потирала ушибленную коленку, готовая заплакать. С кем она здесь, интересно? Почему никто не поспешил утешить малышку, когда её едва не раздавил этот кабан? Почему она не бежит со слезами к маме?

Через мгновение Эливерт уже нашёл ответы на свои вопросы.

Девочка была одна. Вне всяких сомнений.

Она медленно побрела по трактиру от одного стола к другому, заглядывая в лица людей. Но она не искала кого-то определённого, просто ждала, что на неё обратят внимание. Но, казалось, кроме Ворона, странную малышку никто не замечает.

Бродяжка? Скорее всего. Тёмные спутанные волосы. Голодные глаза. Она заглядывала в тарелки постояльцев «Свиного окорока» словно завороженная. Большие глазёнки сверкали как роса в лучах солнца. Худенькая, маленькая, ручки будто тонкие веточки. Ну, просто не девочка, а цыплёнок желторотый! Как её этот сраный Кед-хейл насмерть не зашиб?

Чумазая, будто в золе валялась. Платье на ней такое несуразное, в три раза больше самой. И одеждой-то не назовешь – мешок какой-то, пыльный, страшный и огромный.

Неужели, в самом деле, попрошайка?

Это было сложно представить. Такая кроха, девочка, и вдруг на улице…

Ворон помнил очень хорошо, что таких бродяжек не бывает. В ту пору, когда он сам скитался по всем подворотням Герсвальда, среди вольной стаи беспризорников девчонки попадались. Но их всегда было мало.

Во-первых, они были слабее, и чаще гибли в жестоких уличных драках и погонях. Улица не ведала жалости. Она истребляла всякого, кто позволял себе слабость.

Во-вторых, девочки, слонявшиеся неприкаянно по городским закоулкам, очень рано переставали быть девочками. А там, где постель, там и неизбежная беременность. Трудно выносить и родить дитя, не имея крыши над головой. Словом, мало кто из этих девчушек доживал хотя бы до двадцати.

Второй путь вёл в бордели. Но срок жизни тамошних обитательниц был немногим дольше. И участь нисколько не лучше. Сладким и заманчивым этот путь казался лишь тем несчастным дурочкам, которые умирали в подворотнях, отдав себя задаром.

А у таких вот малюток шансов выжить не было вовсе. Здесь, на Юге, конечно, нет таких лютых морозов, но ведь дети не только от холода гибли.