Ворон и радуга. Книга 2 - стр. 137

Она ответила. Она ему ответила. Это было невероятно.

Настолько невероятно, что Ворон на мгновение забыл, где они, и что случилось только что. И даже ещё тёплое тело убитого им врага сейчас не имело значения. И даже истошный женский крик, раскатившийся по переулку:

– Убили! Убили! Помогите!

Он слышал, как хлопнула дверь, и крик пошёл гулять по гулкой утробе трактира. Надо было уносить ноги, пока на зов не прибежала подмога, а Эливерт всё не мог выпустить Настю из своих объятий. От мысли, что он чуть её не потерял, перехватывало дыхание. От её близости его трясло как в лихорадке.

Невероятным усилием воли, Ворон всё-таки оторвался от девушки. Выдохнул чуть слышно:

– Уходим!

Потянул Рыжую за руку, она не сопротивлялась, лишь ахнула запоздало:

– Моё золото у него…

Эл склонился над мёртвым, обшарил равнодушно, сунул кошель с Настиными побрякушками за пазуху и, больше не медля, юркнул обратно в тёмную неприметную щель, уводящую прочь из Кривого переулка. Настя, судорожно вцепившись в его руку, семенила следом.

***

39. 39 В городских закоулках

В молчании они пробирались по закоулкам Ялиола. Лишь сердце грохотало в груди, готовое проломить рёбра.

Было отчего. Он чуть её не потерял! Эла до сих пор бросало в холодный пот от мысли, что он мог опоздать. Просто опоздать на несколько мгновений… И её бы не просто напугали и ограбили, эти ублюдки могли её изнасиловать, а потом просто пришили бы по-тихому. Страшно даже подумать, что она пережила там, наедине с этими тварями.

Он убил одного из них. Убил эту сволочь у неё на глазах. Эливерт не жалел о содеянном. Он бы и второму кишки выпустил. Даже сейчас, когда уже вернулась способность мыслить здраво. Но на душе всё равно было мерзко до тошноты. Как и всякий раз, когда нужно было проливать чужую кровь.

Но, помимо всех этих тревог и страхов, ликующим светом, вспышкой счастья, в сердце пульсировало осознание – вот он наконец-то и поцеловал её! Он поцеловал Настю, и она ему ответила. Ответила! И он непроизвольно улыбался, воскрешая в памяти это счастливое мгновение.

А ещё в голове уже крутились вовсю мысли о том, что делать дальше. Он убил человека. Неважно, кем тот был. Неважно, что он защищал Дэини. За свои поступки всегда надо отвечать.

И если его поймают, оправдания ждать не стоит – кто поверит объяснениям атамана вольницы? Да, у него теперь есть фальшивая подорожная на имя благородного милорда Элиола, но в неё верят до тех пор, пока он ведёт себя примерно. А если до суда дойдёт, непременно выяснится, что бумага подложная. И тогда уж точно не избежать виселицы.