Воробушек для дракона - стр. 26
Ещё один кровавый потёк я обнаружила на козлах. Именно на той стороне, на которой любил ездить Эдгар… Я тронула кончиками пальцев кровь, проверяя её свежесть. Холодная, густая… А значит, напасть на отца могли как на тракте, так и уже в Гудзоре.
Меня затрясло: кто мог желать зла моему отцу? И голова закружилась от осознания, что недругов у нашей семьи предостаточно. Если отбросить случайных разбойников, то первыми под подозрения попадали те, кто «крышевал» Дергузу Горбдору, бывшую настоятельницу приюта.
Бандиты наверняка жаждали мести за прикрытую лавочку в торговле детьми. А так как это именно Эдгар скрутил того наёмника и, пока я валялась в отключке, выбил из него признательные показания на всю усварскую шайку-лейку, то понятно, почему именно отец являлся основной целью, а не я.
Вторым шёл Пруора. Я сковала его кабальным договором, которому он явно не рад. Плюс – к отцу вновь за исследованиями обратились игнис, что само по себе уже весьма почётно. А если вспомнить, что у ректора достаточно гнилая душонка, то смерть Эдгара, как итог взаимоотношений, вписывается в эту схему просто замечательно. О, боги, надеюсь, он жив!
Третьим по списку шёл… Да это мог быть кто угодно, кого я не знала! Ещё какой-нибудь завидующий коллега, или ревнивый муж, чья жена позволила себе бросить томный взгляд на увлечённого гения, который даже с густой сединой на висках продолжал быть редким красавцем.
– Хозяюшка… хозяйка-а… – тихо позвала Шуня, и это само по себе было странно: домовушка до сих пор не принимала меня, и максимум, какое обращение можно было от неё услышать, – пренебрежительное «Эвка». – Хозяйка, там кто-то топчется возле калитки… Чужой, сильный… страшный! Как голем каменный, только живой…
В её шепотке я почувствовала пробирающий до костей ужас. Тот, кто сейчас стоял у нашего дома, до чёртиков пугал Шуню.
Мне же пугливой барышней быть не пристало. К тому же это мог быть посыльный от похитителей с требованием о выкупе. Я поспешила к парадной двери, но прежде чем открыть, приникла глазом к замочной скважине, рассматривая незваного гостя.
Посетитель повернулся к дому спиной, оглядывая улицу, но я сразу узнала его: самоуверенная выправка, седые волосы – это был он, самый невыносимый игнис, Рагнар.
Сердце отчего-то безумно заколотилось в груди, будто пытаясь выскочить, а щёки запылали. Смешавшись от собственной реакции, я малодушно медлила, не торопясь открывать. Может быть, ему надоест топтаться и он уйдёт? Но влетевшая в сознание мысль, что дракон мог приехать по просьбе Эдгара, чтобы сообщить мне, что отец в больнице, вынудила распахнуть дверь и летящим шагом подскочить к калитке.