Воробей под святой кровлей - стр. 24
– А как себя чувствует ваш батюшка?
– Ничего. С ним понемногу все обойдется, – деловито ответила Сюзанна. – Папаша был в изрядном подпитии, и это, вероятно, спасло его. Обмякнув, он плюхнулся, как мешок. Загляните, пожалуйста, к нему, когда она вас отпустит! – И, сдержанно улыбнувшись на прощание, Сюзанна оставила Кадфаэля и бесшумно удалилась вниз по лестнице.
Если припадок и впрямь лишил почтенную матрону дара речи, то надо сказать, она на удивление быстро оправилась. Старушка лежала пластом, не поднимая головы от подушки, и правильно делала. Ей следовало провести в этом положении денька два. Зато язык ее работал не переставая все время, пока Кадфаэль щупал ей лоб, считал удары сердца и, оттянув веко, внимательно исследовал зрачки налитых кровью серых глаз. Он дал ей выговориться, не вступая в разговор, и только слушал, стараясь не упустить малейшей подробности из ее рассказа.
– Вот уж чего я не ожидала от господина аббата! – возмущалась Джулиана, поджимая тонкие сизые губы. – Как мог он встать на сторону какого-то побродяжки! Это же настоящий разбойник – вор и убийца! А он пошел против нас – честных ремесленников, которые исправно платят подати и свято блюдут все обряды христианской церкви. Как же вам всем не стыдно было давать приют такому негодяю!
– Насколько я слышал, – кротко возразил Кадфаэль, роясь в своей сумке, где у него был пузырек с порошком сушеной омелы, – ваш сын не умер и не собирается умирать, тем не менее ваши гости целой толпой погнались за актером с криком: «Держи убийцу»!
– Ему просто повезло, что он не погиб, – сказала, как отрезала, старуха, – И потом неважно, жив он или мертв! Сами знаете, за такие дела полагается виселица. А помри я тогда, что бы вы на это сказали? Дело могло кончиться двумя смертями в придачу к разорению семьи. Какой-то несчастный менестрелишка, а столько бед натворил за одну ночь, что дальше уж, кажется, некуда. Ничего! Он еще за это поплатится! Хотя бы и через сорок дней, а мы своего дождемся. Уж он от нас не уйдет!
– Если он убежал от вас, нагруженный вашим добром, – сказал Кадфаэль, отсыпая себе на ладонь щепотку порошка, – то к нам в церковь он уж точно прибежал без поклажи. Один ваш жалкий пенни – вот все, что тогда было при нем!
Затем Кадфаэль обернулся к молодой женщине, стоявшей наготове у изголовья:
– Найдется у вас немного вина или молока? Что есть, то и сгодится. Разведите в нем этот порошок.
Марджери была маленькая пухленькая двадцатилетняя девушка, со свеженьким и розовощеким личиком и густой копной неприбранных светлых волос. Она испуганно смотрела на все круглыми глазами. Неудивительно, что она растерялась, очутившись вдруг в чужом доме, где все вверх дном, однако то, что от нее требовалось, она выполнила спокойно и толково и управилась с кувшином и чашкой, не пролив ни капли.