Вор - стр. 4
Он что, мне померещился? Призрак? Откуда тогда перепуганный Бонька и куда делся блинчик с этой самой лопатки? Возможно, я уже с ума начинаю сходить? Кончина мамы, отец в тюрьме, на этой почве не мудрено умом тронуться.
Размышляя над своей адекватностью, прикоснулась пальчиком к старой деревянной двери, толкнула ее и послала в небо миллион благодарностей за то, что вопреки обыкновению, петли не издали привычного скрипа. Картина, представшая мне, была еще страшнее того, если бы даже я сейчас нос к носу столкнулась с настоящим призраком! Моя комната обставлена просто, без вкуса, из той мебели, что досталась нам от знакомых или удалось купить в мебельном с большой скидкой. Эта кровать, например, на которой сейчас, в эту секунду, прямо на животе лежал почти голый уголовник, была куплена наполовину сломанной (заводской брак), после чего мы привезли ее домой, и отец еще месяц занимался ее восстановлением. Что и говорить, руки у него золотые. Чего не скажешь о том, чью голую спину я сейчас разглядываю. Этот кто-то в одних трусах, бросив тут же на пол свою грязную одежду, рухнул на мою неубранную постель и отключился, уткнув лысую голову в мои самые неудобные на свете подушки! Большие, мускулистые руки подмяли подушку под себя, как будто это был любимый плюшевый медвежонок. Никогда не видела, чтобы так спали.
А еще не чувствовала, чтобы так пахли. Моя чистая комнатка (час назад только проветривала) наполнилась тяжелым мужским запахом. Едкий пот и отголоски резкого парфюма, буквально поглотили все окружающее пространство! Такое ощущение, что даже в состоянии сна и покоя, каждая клеточка этого чересчур крупного, смуглого тела без остановки генерирует мужские флюиды.
– Лизка, и что ты сделала?
– Ничего. Отвела Боньку к соседке и ушла на работу, – ответила Серафиме Марковне.
Рассказала ей о своих сегодняшних злоключениях и тут же получила ворох упреков!
– Лиза! Так же нельзя! – выпучила коллега по почтовому отделению на меня свои вульгарно подведенные карие глаза. – А если он тебя сейчас обворует?
– Нечего там воровать. У нас нет ничего. Мои дешевые платья его вряд ли заинтересуют. А собаку я спрятала.
– Ой, насмешила! Нужен ему твой беспородный пес! – Серафима издала хрюкающий звук. – Ты лучше скажи, почему в полицию не сообщила? Хочешь, прямо сейчас позвоним?
– Нет, не надо, – остановила ее. – Не надо, Серафима Марковна. Я лучше отцу позвоню. Если он так написал, значит, боялся. А он просил меня не заявлять.
– За что он боялся, этот твой старый хрен? За себя? А о тебе, девятнадцатилетней девчонке, ростом с маленький щуплый гриб, он не подумал?!!