Вор - стр. 26
Напрягшись, подполковник вспомнил: в 1988 году был зарезан антикварщик Варфоломеев – старик жил один, и труп его обнаружили лишь через несколько дней… А занимался этой темой тогда Степа Марков из пятнадцатого отдела. То есть тогда-то Марков еще в районе работал, на «земле»… Что-то у него тогда с этой историей нехорошее случилось, проблемы какие-то возникли… Ну да, а потом его Никита Кудасов и перетащил к себе в отдел… И не после этой ли истории прилипла к Маркову кличка Чокнутый – за то, что он тогда рогом в стенку упирался?..
Ващанов нахмурился и подумал о том, что с утра надо бы вызвать Степу и порасспрашивать его аккуратно о том деле… Подполковник и сам не понимал, почему его мысли от конкретного задания Антибиотика свернули вдруг на тему убийств ленинградских коллекционеров. Просто Геннадий Петрович инстинктивно чувствовал опасность и хотел получше разобраться в обстановке, чтобы не использовали его вслепую. Грамотное изучение и оценка обстановки – залог принятия верных решений, а верные решения помогают жить дольше и приятнее. Простое вроде бы правило, а вот соблюдать его тяжело…
Ващанов вздохнул и заставил себя сосредоточиться на просьбе Виктора Палыча. Хотя какая там просьба – это был самый настоящий приказ, и попробуй его не выполни…
«Чертова „Эгина“… Интересно, что ж там за яичница в Эрмитаже-то висит вместо Рембрандта?.. Темны дела твои, Господи… Барон этот хренов… Как такого битого дедулю заземлить? Попробовать-то можно… И не таких обламывали… Только поделикатнее здесь нужно… На это дело надо толкового и надежного парня поставить, такого, чтоб не подставил в случае чего… Кого?»
Геннадий Петрович долго перебирал в уме разные кандидатуры и наконец остановился на Володе Колбасове. «У этого должно получиться… Парень хваткий и не дурак, перспективу видеть умеет, недосказанное понимает, где надо – переспросит, а где не надо – промолчать догадается… Точно. С ним и поговорю завтра же… Точнее, уже сегодня…»
Приняв решение, он почувствовал облегчение и ушел в спальню, лег и наконец-то смог заснуть…
Утром после традиционного сходняка Геннадий Петрович позвонил в тринадцатый отдел и вызвал к себе Колбасова. Через несколько минут оперативник уже стучался к нему в кабинет.
Капитана Колбасова Ващанов считал одним из своих, при этом подполковник, однако, знал, что опер далеко не так прост, как хотел казаться… На первый взгляд Колбасов (представляясь людям незнакомым, он произносил свою фамилию с ударением на первом слоге – мол, не от «колбасы», а от «колбы») производил впечатление рубахи-парня – свой в доску оперюга, такой и выпьет вместе со всеми, и анекдот смешной расскажет, и начальство обосрет за общим разговором…