Вопросы идеологии - стр. 18

Так что лучше использовать утвердившееся историческое самоназвание.

Нас постоянно призывают осмыслить революцию. Но давайте скажем честно – мы все давно осмыслили. И наша цель – в гражданском примирении и консенсусе перед лицом новых общих вызовов. Как это было в 1941-м. Как это было в 2014-м.

Слово «фашизм» сегодня звучит все чаще, и оснований для этого достаточно. При этом на поле публичной полемики нет методологически четкого подхода к явлению. Путаница вызвана множеством стереотипов вокруг темы фашизма. Людей зачастую просто вводят в заблуждение.

Мы видим тенденцию замалчивания ряда вопросов и тем, связанных с германским нацизмом. Скажем, в Европе обходится стороной тема негерманских истоков нацизма. Знаменитая книга Мануэля Саркисянца «Английские корни немецкого фашизма. От британской к австро-баварской расе господ» с огромным трудом преодолела заговор молчания. Как бы не замечают работы историков, исследующих нацизм как общеевропейское, а не только германское явление эпохи модерна и его прямую связь с общеевропейской практикой колониальных войн.

Для России более характерна мистификация явления. Фашизм подают как мировое зло, которое приходит по чьей-то субъективной злой воле и не имеет экономических предпосылок. Публицисты любят рассуждать о растущей «атмосфере нетерпимости». Такие страшилки заканчиваются моралью о вреде гражданских конфликтов. Но реальный фашизм в подобных нравоучениях отсутствует.

На этом фоне наблюдается дробление термина «фашизм». Внимание отдается описанию авторитарных практик, характерных для любой тирании, не только фашистской. А также приемам пропаганды и политической демагогии, а ими тоже пользуется любой популист, не только «коричневой» окраски. Нередко при разговоре о Третьем рейхе на первый план выставляют его имперскую эстетику, например, связанную с Олимпиадой 1936 г., которая проходила в Германии. А расовая теория, холокост и план «Ост» по колонизации восточных территорий уходят из поля зрения.

Зачастую просматривается отношение к нацизму как некоему условному понятию. Слово используется как стикер, которым можно пометить любое нежелательное явление, наградить политического оппонента.

Параллельно с мистификацией, дроблением, условным толкованием понятия происходит оправдание и возрождение фашизма как явления. И если еще не так давно оправдание было более скрытым и подспудным, то теперь процесс перешел на галоп. События 2014 г. на Украине это доказали. Сегодня мы видим, что впервые после 1945 г. фашизм, по сути, легализован в сознании европейцев. Это есть историческое поражение современной модели миропорядка, апологеты которой декларируют толерантность.