Вопрос на десять баллов - стр. 9
Но нынче я не боюсь экспериментировать, особенно теперь, когда решил воспользоваться шансом заново открыть себя. Поэтому сейчас на кровати передо мной лежит старый раскрытый родительский чемодан, и я просматриваю свои последние покупки, которые приберегал для особого случая, то есть на сегодня. Во-первых, это моя новая спецовка, необыкновенно плотная, тяжелая вещь, похожая на ослиную шкуру. Ею я особенно доволен – она подразумевает смесь искусства и тяжелого ручного труда: «Хватит этого Шелли, пойду что-нибудь забетонирую». Потом идут пять дедовских рубах, различных оттенков белого и голубого, которые я купил по 1,99 фунта во время однодневной поездки на Карнаби-стрит с Тони и Спенсером. Спенсер их ненавидит, но мне они кажутся классными, особенно в сочетании с черным жилетом, который я оторвал за три фунта в магазине секонд-хенда «Помощь престарелым». Жилет пришлось прятать от мамы, но не потому, что она имеет что-либо против «Престарелых», а потому, что она считает: секонд-хенд – это так вульгарно; следующий шаг – это поднимать пищу с пола. Чего я добиваюсь сочетанием жилет—дедовская рубаха—круглые очки, так это вида контуженного молодого боевого офицера с заиканием и записной книжкой, полной стихов, которого отправили обратно домой, подальше от зверств фронта, но который продолжает выполнять свой патриотический долг, работая на ферме в глухой глостерширской деревушке, где местные жители воспринимают его с неприветливым подозрением, но которого тайно любит на расстоянии красивая, начитанная суфражистка, дочь викария, исповедующая пацифизм, вегетарианство и бисексуальность. Это действительно прекрасный жилет. И что ни говори, это не секонд-хенд, это винтаж.
Следующая вещь – папин вельветовый пиджак. Я разглаживаю его на кровати и аккуратно складываю рукава на груди. Спереди на нем небольшое чайное пятно, которое я посадил пару лет назад, когда совершил ошибку – надел его на школьную дискотеку. Знаю, это слегка ненормально, но мне казалось, что это хороший жест, нечто вроде дани памяти. Наверное, надо было сначала спросить у мамы, потому что, когда она увидела меня перед зеркалом в папином пиджаке, она издала пронзительный крик и швырнула в меня чашку чая. Когда она наконец поняла, что это всего лишь я, она разрыдалась, упала на кровать и проплакала полчаса, что было очень хорошим разогревом перед вечеринкой. Когда мама успокоилась и я ушел на дискотеку, у меня состоялся следующий разговор с моей возлюбленной-на-всю-жизнь той недели Джанет Паркс:
Я: Медленный танец, Джанет?