Вопреки всему - стр. 25
– Ого! – удивленно воскликнула старшая инструкторша, Маша, покачала головой. – На ходу срезает подметки товарищ…
– Не боится боец, что ему пропишем клизму и поставим прямо в окопе. На первый раз клизму щадящую, на полведра, а дальше… дальше – с увеличением. Чем дальше, тем больше, – сказала Клава, язык у нее, так же как и у напарницы, был беспощадным, на этот кол лучше не садиться.
– По вашему велению, да из ваших рук готов и клизму… Хоть на полтора ведра с первого захода, – не замедлил высказаться Блинов. – С удовольствием!
В результате Куликов получил из Машиных рук пакетик с противопростудным порошком.
– Это наше изобретение, в санчасти приготовили, – пояснила Маша потеплевшим голосом, видать, имела к противопростудному средству самое прямое отношение, – тут смесь двух трав, аспирина, еще… в общем, с добавлением стрептоцида… Так что, Вася-пулеметчик, пей и будь всегда здоров.
– Понял, – сказал Куликов, качнул головой благодаря медработников, внутри у него возникло что-то теплое – отвыкли они здесь, на фронте, от общения с женским полом…
Да, собственно, у себя дома, в деревне Башево, он тоже не часто общался с женским полом, более того – даже побаивался тамошних девчонок – готовы ведь обсмеять в любой удобный момент и дорого за это не взять… Но от страха и смущения Куликов голову в песок не засовывал, не прятался, старался вести себя достойно.
– Молодец, что понял, – одобрительно произнесла Маша и поправила шапку на голове пулеметчика, у Куликова от этого простого движения даже под сердцем что-то защемило, зашлось, а на душе сделалось сладко, будто его наградили орденом – например, Красной Звезды. – Так что поправляйся, Вася-пулеметчик, – добавила Маша и вновь поправила шапку на голове Куликова. – Через пару дней нагрянем снова. Нашему начальству не нравится, что ваша рота – в соплях… целиком в соплях, вплоть до командира.
– Ну, Маша… так уж получилось, – Куликов озадаченно приподнял одно плечо, ему самому это не нравилось, – командир тоже человек и, как всякий человек, уязвим.
– Человек, человек… Уязвим, – недовольно проговорила Маша, – конечно уязвим… Но о себе тоже надо думать, не только о наступлении на окопы противника. Если мы о себе не будем думать, можем Гитлера и не одолеть.
Куликов оглянулся и приложил палец к губам.
– Типун тебе на язык, товарищ сержант медицинской службы, – он медленно, словно бы старался поглубже вникнуть в слова санинструкторши, покачал головой. – Как это так – можем не одолеть эту тварь? Такого быть просто не может, Гитлера мы одолеем, даже если он всего себя, целиком, закует в металл, зальет бетоном…