Вопреки - стр. 8

Хватаюсь за спинку стула, крепко сжимаю ее, чтобы не сорваться. Адам сверлит меня бешеным взглядом. Не пугаюсь, и он это понимает, поэтому раздраженно проводит рукой по волосам, переводит тяжелый взгляд с меня на жену.

— Выйди! — приказывает, женушка послушно семенит в сторону двери, с опаской на меня озирается.

Оставшись наедине друг с другом, я отпускаю спинку стула, скрещиваю руки на груди.

— Тебе три года было неинтересно, где Марьяна и что с ней. Откуда это любопытство?

— Ты ошибаешься. Если я не пришел к тебе с просьбой сказать, где Марьяна, это не означает, что ее не искал. Как только открыл глаза, смог внятно говорить, сразу приказал Косте найти ее.

— Плохо твой Костя ищет, Ренат оказался проворнее. И играл в свои грязные игры, — Адам обходит стол, встает напротив меня.

Что сделал Ренат? У него специфическая манера вести дела: очаровать, втереться в доверие, а потом без сожаления уничтожить человека. Поэтому никто никогда сразу не думает на него. Ведь хороший парень-то при знакомстве, обходительный, умный, только вот потом выясняется, что улыбочка — это оскал хищника. 

— Он ее тронул? — если только он прикоснулся пальцем к Марьяне, мне не жалко будет сейчас замарать свои руки. Собственноручно переломаю ему кости и сверну шею.   

— Нет. Всего лишь напугал.

— Напугал? — я вспоминаю, как на нас было совершено покушение. Ведь это отчасти было дело его рук. Урою Рената. Просто за то, что заставил ее испытывать страх, бояться.

— Я предпринял меры, все хорошо. Она в безопасности, — довольно улыбается. — Гера, не надо ее беспокоить. Ты даже не представляешь, в каком стрессе она жила. Она боялась собственной тени, постоянно оглядывалась. Была нервной. Только благодаря врачам сейчас улыбается и смеется.

Боже, как я хочу услышать ее смех... Увидеть ее улыбку. Хочу до безумия обнять ее, прижаться всем своим телом к ней и вдыхать-вдыхать ее запах. Ее образ всегда со мной: во сне, наяву. Я ни на минуту о ней не забывал. И как же больно было отталкивать от себя, понимая, что рядом со мной ей не жить. Я не мог ее подвергать риску.   

— Ребенок?

— Она вышла замуж за отца своего ребенка.

— Ты же врешь, — тихо, почти без злобы, замечаю, пытаясь смириться с тем, что Марьяна замужем. Мне нужно время это осмыслить и... Найти ее. Взглянуть в ее глаза, увидеть в них ответ. Пусть сама лично скажет, что не нужен ей... А я буду ее переубеждать, долго, упорно, доказывая ей, что ошибается. 

— Возможно, — Адам не отрицает, но и не подтверждает мое отцовство. Сукин сын. — Оставь ее в покое. 

— А кто ты такой, чтобы принимать за нее решения? — вспыхиваю праведным гневом, сверкая глазами. — Ты ей не отец и не брат!