Вопреки - стр. 17
Хочется поговорить с Марьяной, расставить точки над всеми «i», ответить на вопросы, а они обязательно будут, и начать все заново. Предложу вернуться в Россию, не хочется все бросать, что создавалось за последнее время с нуля. Мы обязательно поженимся. У меня до сих пор лежат наши обручальные кольца, сделанные на заказ. Ничего вычурного, просто желтое и белое золото переплетены между собой, как мы — темное и светлое внутри.
Дети. Обязательно двое. Слова Рената все еще жужжат в голове, но я не придаю им серьезного значения. Реакция Адама смущает. Он и не подтвердил, и не отрицал. Двоякое впечатление, от этого сомнение, что ребенок вообще там есть. Может, Марьяна удочерила какую-то девочку? Она может, наверное. А Ренат скорей всего провоцировал, хотел увидеть мою реакцию. Во всяком случае даже здесь нужен разговор с Марьяной. Вдруг, правда, дочь.
Мысленно пытаюсь примерить на себя роль отца и не могу понять, что чувствую. Растерянность. Я ведь не знаю, как общаться с детьми. В моем окружении их нет ни в прошлом, ни в настоящем. А что если Марьяна действительно родила дочь... Воображение рисует маленькую девочку с большими голубыми глазами и золотистыми волосами. У нее очаровательные ямочки на щеках, она похожа на милого херувима. Как бы ее назвала Марьяна? Анжелика? Энджел? Соня? Какое там международное универсальное имя для девочки?
— Герман, ты меня слушаешь? — слышу насмешливый голос Кости. — Кажется, тебе все равно, что я тебе сейчас рассказываю?
— Я слышал, что ты отвез ее в больницу и позвонил Тайсуму, — откладываю телефон, полностью переключаюсь на помощника. — Вопросы по поводу ранения Марьяны врач не задавал?
— Я не был в кабинете.
— Серьезно? — вновь глухое раздражение в груди, пробуждающее желание вмазать. Беру ручку, руки надо чем-то занять. — За это тебя следует очень хорошо проучить. Ты, блин, вроде не первый день возле меня и так безответственно поступил!
— Да что могло случиться с твоей шавкой в процедурном кабинете?! — взвился Костя, повышая на меня голос. — Что ты меня отчитываешь, как пацана какого-то!
Я взрываюсь. Ярость пеленой у меня перед глазами, в ушах шумит. Взять себя под контроль не успеваю, срываюсь, как дикий хищник срывается с цепи и кидается на того, кто его пытается приучить. Прижимаю голову Кости к столешнице, чутко контролируя его способность дышать.
— «Шавка» — это твоя Полина, которая до этого раздвигала ноги не только перед тобой. Ясно? — сильнее нажимаю на голову помощника.
Он хрипит, сонная артерия пережата. Пытается выкрутиться, но куда там.