Вопреки родительскому мнению - стр. 7
– Мы сейчас найдём на что составить акт!
– Что ты найдёшь? Уходите отсюда, вы мне мешаете готовиться к парам завтрашним! – неожиданно для всех влез Владик.
– А ты идём сюда, – подозвал опер Владика, – видишь? Рядом с плинтусом пятно грязи?
– Да, вижу. Сейчас весна. Кругом грязь и слякоть. – уверенно, смотря своему оппоненту глаза ответил Владик.
– Ну вы это не убрали, значит нужно акт составлять за антисанитарию!
– Какую ещё антисанитарию? У нас всё хорошо в блоке, за одно пятнышко ты нам только выписывать акт выписывать собрался? А ты не офигел?! – вышел из себя Владик, крича на опера.
– Тебе дали крупицу власти, а ты ведёшь себя уже как мразь. Все жильцы общежития смеются и ненавидят вас за маразм, созданный именно вами! Вы же ведёте себя как нелюди, оторванные от общества! – вырвалось у меня. – Я не представляю себе, как вы дружите, выручаете кого-то. Ой, ладно, лучше помолчу…
После недолгого молчания, один из молчащих до этого, сказал ещё более противным голосом, как будто старался специально:
– Ты сейчас берёшь в эту тряпочку, – указывал Владику на лежащую тряпочку в ванной, – и тщательно убираешь всё тут. Ты меня понял?
– Нет, не понял! Сейчас ночь и мне надо доделать уроки и спать! – снова закричал Владик.
– Ладно, мы завтра лучше зайдём, пойдём парни, – заговорил третий и самый здравомыслящий, – спокойной ночи.
Опер-отряд вышел из блока и я сказал:
– Как же мне надоели эти придурки!
– Меня особенно выбесило про тряпочку, он так это сказал… – скорчив лицо сказал Матвей.
– Да это все выбесило.
Веселья больше не было. Все разбрелись по своим кроватям и гаджетам.
В течение следующих двух дней я полностью был погружён в компьютер, ведь мне предоставилось освобождение от занятий, которое я решил использовать максимально по своим интересам. Мысли об учебе посещали меня, но быстро улетучивались, когда я всё глубже и глубже погружался в сюжет игры. Но мой больничный заканчивался, пообщавшись с парнями, я лёг спать пораньше.
Первая пара по истории пролетела незаметно. Второй было черчение. Так вышло, что я попал на аттестационную неделю, преподаватели выставляют отметки и если у меня будет больше чем две отрицательные отметки, то меня вызовут в деканат. Черчение у меня вёл низкий и толстый мужчина, который очень любил девочек и помогал им, но в то же время, не очень любил мальчиков и мог очень жестоко шутить над ними, особенно про армию. Иногда, среди парней мы называли его «Пузырь». Я принёс своему преподавателю подготовленные эскизы. Он посмотрел на них, три подписал, что означало правильность работы и следовательно сдачу, а один отдал мне и ничего не сказал по этому поводу. Я не успел спросить, что не так я сделал, как он сказал на всю аудиторию: