Вопреки обыкновению - стр. 3

Когда они добрались до замка, на улице уже начинал клубиться вечерний туман, и сквозь зыбкую молочную пелену посверкивали ранние звезды. Впрочем, Мирре было не до любования: во-первых, мать не вышла им навстречу, а значит, ей не стало лучше, а во-вторых, девочка слишком привыкла к сдержанной и строгой красоте места, которое считала своим домом. Запыхавшийся старик немного округлил глаза, когда увидел, куда именно ведет его ребенок, но, видимо, решил отложить расспросы до более благоприятного момента.

Мирра со спутником миновали двор и вошли не через парадный вход, который неприветливо взирал полуразрушенной горгульей и скалился щербатой лестницей, а через неприметную сначала дверь, ведущую в довольно просторную кухню. Мать все так же сидела на скамье перед столом, положив голову на руки, и застывший взгляд женщины подсказывал, что, увы, уже ничего нельзя сделать. Легкое дуновение ветра, ворвавшегося с улицы, всколыхнуло ее длинную юбку, и покойница, словно только и ждала этого, вдруг покачнулась и рассыпалась переливающимися в лучах полной луны чешуйками размером с ноготь большого пальца, оставив после себя только их и ворох одежды на полу.

Девочка закричала, не заметив, что старик в первый момент оторопело уставился на необычные останки, и лишь потом присел перед ней и крепко обнял, ласково поглаживая по голове и хрупким плечикам. Крепко зарывшись лицом в пыльный плащ, Мирра дала волю слезам. Одиночество накрыло ребенка своим сиротским покровом, разрушило маленький уютный мирок, в котором не будет теперь добрых сказок, полетов на качелях и тайн. Мать забрала их с собой, не посчитав нужным поделиться ими со своей дочерью.

Плакала малышка долго, пока река слез не иссякла, превратившись сначала в ручеек, а потом вообще в редкие обжигающие капли. Плечо старика промокло, спина затекла и болела от неудобного положения, но горе Мирры было столь велико, что казалось кощунственным заботиться о телесном благополучии, поэтому он стоически терпел. Когда девочка отстранилась, робко оглянувшись на то, что осталось от матери, гость привстал с тихим оханьем и потоптался на одном месте, чтобы размять затекшие конечности, а потом порылся в своем узелке, достал небольшие круглые очки и нацепил их на нос.

– Интересно, – пробормотал едва слышно, внимательно присмотревшись к груде чешуек на полу.

– Маму можно вернуть? – спросила малышка, сначала сделав несколько неуверенных шагов по направлению к скамье, а потом резко вернувшись к своему гостю.

– Боюсь, что нет, – старик предпочел честность мягкой лжи.