Вопреки, или Ты меня не купишь - стр. 43
Наклонилась, чтобы сесть в машину. Муж, словно по привычке, потянулся помочь мне, но я оттолкнула его руку и села сама. Заметила, как дернулись желваки на его высеченных скулах, а веки сузились, полоснув меня гневом.
Водитель молча завел двигатель, рядом с ним сел один из свиты охранников Волгина – крупный, с короткой бородкой и густой челкой шатен. Остальные мужчины кучкой переместились в машину позади.
Я оглянулась назад и заметила в темноте мрачную фигуру Рената. Он стоял за машиной, одной рукой терзал волосы, второй сжимал переносицу. Больно ему?! Неприятно? А мне нет? Хорошо устроился, взял меня шантажом, купил, а теперь что? Терпеть его грубости, ноги раздвигать и молчать? Как мама советовала? Не хочу. Ради чего? Денег? Да пошел он!
Я сжала кулаки. Понимаю, что мы в разных весовых категориях, но это не значит, что я не смогу за себя постоять. Пусть только попробует полезть ко мне – глаза выцарапаю.
Ренат сел рядом, буквально вдавливая меня в боковое окно широкими бедрами. Кошмар, какой он громадный.
Машина мягко тронулась с места, а я продолжала смотреть в окно, на ночные парижские огни. Хотелось разрыдаться, пожалеть себя, но я терпела, стискивала зубы и давилась обидами и несправедливостью. Выдержу ли я эту внезапную семейную жизнь? Или она меня сожрет, как голодный хищник?
Так и хотелось вскрикнуть: кто упрекнет меня в желании быть счастливой? Хотя бы понятой. Кто осудит в том, что упираюсь и настаиваю на том, чтобы муж хотя бы уважал меня?
На плечо опустилась горячая рука, меня резко развернуло и впечатало в спинку.
– Никогда не отворачивайся от меня, Сеня, – Ренат не говорил, а шипел.
– Не называй меня так! – я дернулась, отбилась от его руки, но он грубо задержал мой подбородок и заставил замереть.
– И почему я не могу тебя так называть? – наклонился. Дохнул в лицо горячим порывистым дыханием.
– Ты для меня чужак, никто, Ре-на-тик, – я скривилась, а муж нахмурился, свел густые брови на переносице. От этого его высокий лоб стал грубее и страшнее, но я не собиралась его бояться и продолжала язвить: – Не нравится, да?
Волгин скрипнул зубами и сильнее приподнял мой подбородок, заставив запрокинуть голову и сглотнуть собравшуюся во рту слюну.
– Я тебя предупреждаю, ты будешь слушаться. Выделываться могла дома, Се-ня, под крылом мамы и папы. А рядом со мной ты будешь молчать и быть покорной женой. Только посмей еще раз оттолкнуть меня публично, если я подаю руку, или отвернуть лицо, если захочу тебя поцеловать, – он приблизился, крупные губы хищно оскалились. Под его пальцами на подбородке буквально горела кожа, я вцепилась ранеными ладонями в его руку и попыталась ее отодвинуть.