Вопреки, или Ты меня не купишь - стр. 29

– Выпьешь вина для храбрости? – протянув мне ладонь, Ренат пригласил пройти к креслу.

Я мотнула головой. Боюсь, что сейчас любая жидкость пойдет из меня назад.

– Ничего не хочу, – ответила, подавшись вперед и спустив ноги на пол.

Если бы не непогода, вряд ли я бы осмелилась на такие прикосновения, но я с детства боюсь грозу до паники, потому готова броситься в объятия даже монстру. Он все равно покажется мне добрее, чем разрывающееся пузо неба, запускающее холодные стрелы дождя в землю.

Муж хотел взять меня за ладонь, но вдруг переместил руку выше и поддержал за локоть, пока я вставала. Довел до кресла, пристегнул, обжигая щеку теплым дыханием, касаясь губами волос, а потом вернулся к кровати, чтобы взять плед, и только тогда обратился к стюарду, что все еще мялся у выхода:

– Через сколько мы прилетим?

– Из-за крюка на пару часов дольше полетаем, но точнее командир корабля сообщит, – только после кивка Волгина парень быстро ушел, оставив нас одних.

Ренат какое-то время смотрел на запертую дверь, затем на мерцающие за окном электрические разряды, а когда свет в комнате приглушился, муж сел на соседнее кресло и, повернувшись, укрыл меня пледом.

– Пристегнись, пожалуйста, – прошептала я, когда самолет снова сотрясло от воздушной ямы.

– Играть в беспокойную жену не обязательно, – грубо вякнул Ренат и, щелкнув пряжкой, откинулся на спинку кресла.

11. Глава 11

Ренат

– А в кого играть обязательно? В шлюху? Или вещь, которую купили? – жена ощерилась, заискрила взглядом, не хуже, чем беснующиеся молнии в иллюминаторе.

– В ту, которая продалась, – не знаю зачем так сказал, но слово вылетело – не поймаешь.

Лицо Есении покрылось пятнами, губы плотно сомкнулись, выдавая гнев и ярость в некрасивой кривизне.

Она не Валери, не моя стройная и дикая пантера, покойная жена, способная скрывать в себе бездну загадок и быть простой и понятной одновременно. Брагина никогда не заменит мою любовь, и в этом не ее вина, но я почему-то хочу уколоть, сделать больнее.

Ей. И себе.

– Доволен приобретением? – съязвила Есения и посмотрела на свои сжатые руки, что лежали на худеньких и угловатых коленях. Наверное без одежды она покажется мне слишком тощей, хотя грудь налитая, полная, ложится в ладонь, но она не та, с которой мне хотелось бы зажиматься к постели.

Девушка часто заморгала, будто прогоняя слезы.

Самолет хорошо тряхнуло, выбив дух. Я, сильный мужик, задохнулся страхом, а девчонка, совсем сжалась, затряслась, и кулачки, раненые и в царапинах, побелели, губы столкнулись друг с дружкой и перечеркнули побледневшее лицо  ровной полоской.