Вооруженные силы на Юге России - стр. 12
Окончилось все неожиданно и трагично. 20 марта генерал д’Анзельм, вызвав Шварца, объявил ему, что «им получен приказ Антанты об эвакуации Одессы совместно со всеми союзными войсками». На подготовку эвакуации дано было 48 часов. Неофициально из французского штаба распространилась по городу версия о связи этого распоряжения с падением якобы кабинета Клемансо и приходом к власти социалистов…
Известие об эвакуации произвело в городе неописуемую панику. Если вообще положение на фронте, где против четырех сильных дивизий наступало не свыше 6–8 тысяч (в Одессу вступило не более 2 тысяч большевиков) ничтожных в боевом и моральном отношении банд, не давало никаких поводов к эвакуации, то 2-дневный срок ее являлся совершенно необъяснимым и невыполнимым. Это была уже не эвакуация, а бегство, обрекавшее десятки тысяч людей и вызывавшее невольно в их сознании мысль о предательстве.
Все расчеты тоннажа были фиктивными. Французы захватили большинство судов для своих надобностей, и спастись могли поэтому главным образом лица, связанные со штабом Шварца>42 и правительством, а также богатая буржуазия. Судовые команды бастовали. Началась вакханалия грабежа и взяточничества. Брошены были огромные военные запасы союзников и русские, оставлены все ценности в учреждениях государственного банка и казначейств, кроме иностранной валюты.
Среди разнородных чувств и восприятий, волновавших в эти дни население Одессы, было одно общее и яркое – это ненависть к французам. Оно охватывало одинаково и тех счастливцев, которых уносили суда, и тех, что длинными вереницами, пешком, на пролетках и подводах тянулись к румынской границе; оно прорывалось наружу среди несчастных людей, запрудивших со своим скарбом одесские пристани и не нашедших места на судах, и в толпе, венчавшей одесские обрывы, провожавшей гиканьем и свистом уезжавших…
О бригаде>43 генерала Тимановского>44 забыли…
Пособие в виде шестимесячного содержания, назначенное Шварцем всем военным и гражданским чинам, Добровольцам не выдали. Семьи их оставались без всяких средств, на произвол судьбы в Одессе. В бригаде также не было никаких сумм. Получив 21-го известие д’Анзельма об эвакуации, Тимановский приехал в Одессу, чтобы добиться обещанного Шварцем отпуска средств, но было уже поздно: генерал д’Анзельм по соглашению с большевистским Советом рабочих депутатов в ночь на 22-е передал ему город, и с утра «самооборона» стала обезоруживать и расстреливать чинов Добровольческой армии и захватывать государственные учреждения.
Д’Анзельм все же, как доносил Тимановский, «обещал честным словом выдать 10–12 миллионов иностранной валютой на содержание Добровольцев» вечером 23-го. Но когда, пробившись с боем по улицам Одессы на двух броневиках, во французский штаб явились посланные Тимановским офицеры, генерал д’Анзельм в деньгах отказал, ответив запиской: «…Деньги не могут быть выданы немедленно; для этого необходима казначейская операция, которая потребует 2–3 дней… Бригада должна немедленно, минуя Одессу, двинуться на Овидиополь, где получит приказание о посадке». Впоследствии генерал д’Анзельм отрицал и свое обещание, и тот смысл, который придавал записке Тимановский. «Я не имел никакого основания выплачивать содержание русским Добровольцам… Генерал Шварц к этому времени уже покинул Одессу, государственный банк закрыт… Я ответил генералу Тимановскому, что один только генерал Деникин (!) мог бы выплатить содержание Добровольцам… но обещал узнать, не могло ли бы казначейство (большевистское?) выдать аванс…» (рапорт генерала д’Анзельма генералу Франше д’Эспре. 16 апреля, № 22).