Вообрази себе картину - стр. 33
– А также ножом и пальцем, – хмуро поправил его Рембрандт. С вежливой решимостью он втиснулся между Сиксом и мольбертом, не позволяя гостю подойти слишком близко. Он не желал делиться своими секретами.
– Хорошо бы вы меня написали, – внезапно сказал Сикс и поспешно добавил, когда Рембрандт, резко повернувшись, уставился на него: – В вашей манере, конечно.
– В моей манере? – явно удивился художник.
– Я хочу сказать – так, как вам захочется. Я бы не возражал, если бы получилось похоже вон на него.
– Портрет вроде этого? Но это не портрет.
– Я же не сказал «портрет». Мне нравится его грубая поверхность, эти ваши тени и темнота, ваш широкий мазок. Вы даете ясно понять, что здесь побывал художник и что он куда важнее того, что изображено на картине, ведь так?
Рембрандт хмыкнул.
– Было такое желание, – признал он.
– Я узнаю бюст Гомера, – сказал, кивая, Ян Сикс. – А на Аристотеле одеяние современное, но мантия, сдается, античная. Я не ошибся?
Рембрандт об этом понятия не имел. Просто он купил такую одежду.
– Вы и вправду не знаете? Да нет, просто говорить не хотите. А вот шляпу я не узнаю.
– Шляпу я выдумал.
– Вы ее опять изменили, верно? Поля стали шире.
– И опять меняю. Будут поменьше.
– А кто этот человек? Я его знаю?
– Аристотель.
– Похож на еврея.
Аристотель, рассвирепев, уставился на Сикса.
Рембрандт немедля пригасил его взгляд, добавив в глаза немного минерального лака.
– Такой мне и нужен, – сказал Рембрандт. – Для него позирует один из моих друзей.
– В этом костюме? Аристотель?
– А что, вам не нравится?
– И вид у него какой-то грустный.
– Таким я его себе представляю. Он стареет. Не знает, как жить дальше. Древний философ, а работы найти не может.
– Я еще кое-что заметил. Вроде бы на талисмане проступает лицо.
– Да вот, решил, пусть будет лицо. Не знаю, чье оно. Купил когда-то одну такую штуку.
– Назовите его Александром Великим.
– С чего бы это?
– Так он же учился у Аристотеля. Вас станут хвалить за глубину символического смысла. И с цепью тоже что-то произошло?
– Я делаю ее потолще.
– Как вам удалось сделать ее такой реальной?
– Пожалуйста, не подходите слишком близко. Вас может стошнить от запаха краски.
– И какой толщины она будет?
– Такой, какая мне требуется.
– Да, но насколько толще вы хотите ее сделать?
– Сделаю – узнаю.
– И еще мне очень нравятся руки.
– Могу и вам такие написать. Вам как, такие же простенькие? Ваши я мог бы прописать поподробнее.
– Вы ведь изобразили каждую всего несколькими мазками, верно? И тем не менее они совершенно естественны и пребывают в полном покое. По-моему, они изумительны.